С его губ в опасной близости слетает очередной смешок. Можно я их покусаю? Заслужил же.
— Слушай, если ты сказала правду про таблетки, это хорошо. Но если нет, я… — ну, договаривай, — готов помочь с возможными последствиями.
О как.
— Я и правда на таблетках с семнадцати лет. Но спасибо, что решил оплатить убийство потенциального потомства.
Я нахожу повод сбежать. Отталкиваюсь от стола, а врезавшись в Дантеса — от его груди, и спешу в сторону выхода. Лишь бы не чувствовать теплого домашнего аромата с примесью вафель от него.
Но он не отстает.
— То тебя смущает орда моих детей, то их убийство. Может, определишься?
Я, не оборачиваясь, прыгаю в кеды.
— Ага. Как только, так сразу. Долг я выполнила: на плите сковорода, убери ее в холодильник, как остынет. Там хватит на обед и на ужин, — я демонстративно фыркаю, — с кем бы то ни было.
И уже подхватываю притопавшую вместе с перекачанным другом Офелию, когда голос Дантеса догоняет меня у лифта.
— Эй! — Ну что еще? — Тогда баш на баш.
— Ты о чем? — я трясу головой, не понимая его.
— С тебя такая же справка. Мне нужно быть уверенным, что Шурик-младший в полной безопасности.
Чего?
Мой рот сам раскрывается от силы гравитации и возмущения. Я бесполезно ловлю губами воздух, точно рыба на суше, пока Дантес, как придурок, прикладывает руку к пустой голове и хлопает на прощание дверью.
Вот же! Но что ему возразишь?
Следующим утром я прихожу в той же одежде. На этот раз Дантес уже ждет меня, но он молчалив как никогда. Вчера я не видела его ни на площадке, ни в лифте, ни когда подбегала — каюсь — к окошку, высматривая, кто там бродит по двору. И, если честно, очень сильно соскучилась. Теперь я изо всех сил стараюсь не пялиться на него, но то и дело отвлекаюсь, поэтому омлет со шпинатом и сливочным сыром чуть подгорает.
Я незаметно отдираю боковую корочку и накладываю Дантесу лишнюю порцию бекона — он явно к нему неровно дышит, судя по количеству упаковок в холодильнике. Делаю черный и до скрежета в зубах крепкий кофе — я запомнила, какие капсулы он для себя выбирал. А затем приступаю к свинине на ужин, но не без радости обнаруживаю, что вчерашняя паста не доедена. Значит, Иришек в гостях не было, хотя… они же могут быть и диетчицами, которые питаются листьями салата и воздухом. В отличие от меня. А может, он их вообще не кормил! Сунул-вынул и свободна.
Задумавшись, я вздрагиваю, когда чувствую ногой что-то холодное и шершавое. И отскакиваю с визгом от плиты, потому что это носорог смачно облизывает меня.
— Нельзя так подкрадываться! — угрожая ему ножом, говорю прямо тупой морде, а Офелия тявкает рядом, будто бы защищая кавалера, который с пробуксовкой когтями по полу убегает с кухни. Мол, ты сама истеричка, нервы-ка подлечи.
— Ты зря его боишься, — непривычно тихим и спокойным тоном говорит со мной Дантес.
— Это инстинкты. Он похож на машину-убийцу, которая хочет у меня что-нибудь отгрызть.
— За последнюю неделю эта машина-убийца успела обоссаться от грозы, запутаться мордой в целлофановом пакете и… да, его покусали коты. Спасибо, кстати, за завтрак, — он салютует мне черной чашкой и удаляется в зал, чтобы залипнуть в компьютере.
Вот и весь разговор.
Уже когда я вытираю руки кухонным полотенцем, завершив очередную миссию, и с тоской собираюсь уходить, прямо на стол рядом со мной приземляется какая-то бумажка. Я оглядываюсь на Дантеса, который напугал меня, подкравшись незаметно со своим бесстрастным лицом, потом возвращаю взгляд обратно, вчитываюсь в название и…
Да ладно! Это же отрицательный результат на всевозможную венерическую фигню!
Блин, я даже не знаю, что сказать, потому как… Нет, я не шутила, но… черт! Я правда не знаю, как реагировать. Не ожидала, что он сделает все так быстро и еще с таким спокойным видом преподнесет.
Он снова меня бесит. Своей невозмутимостью и безупречностью. А еще тем, как раскачивается на пятках, будто чего-то от меня ждет. Но я, конечно же, не сделала того же самого. Я вообще от одной мысли о врачах испытываю стресс, а уж тем более о врачах-венерологах! Понятия не имею, куда нужно идти и кому-что сделать, чтобы получить вот такой расширенный список анализов.
— И что? Мне прямо сейчас ноги раздвигать? — я пытаюсь острить, потому что сильно нервничаю.
— Я не в настроении, — он подмигивает мне и отпускает с доброй волей.