У меня была всего ночь, чтобы пройти степени отрицания и смириться. Да, возможно, это было галлюцинацией. Возможно, я сейчас овощем лежала в коме, а мозг выдумывал историю о девушке-аристократке из другого мира, против воли отданной замуж за знатного лорда. Но царапину на шее саднило очень натурально, да и в целом всё вокруг выглядело пугающе реальным. Так что мне оставалось лишь принять правила игры и постараться как-то продержаться до того момента, покуда моё тело очнётся.
Или просто выжить в новом, незнакомом мире.
Утро застало меня бессонно глядящейся в высокое зеркало туалетного столика. Мэриан Броуди — имя и другие подробности всплывали в памяти, как ссылки в поисковике, — была изящной пепельной блондинкой с огромными, прозрачно-серыми глазами. Её брови разлетались от переносицы взмахом крыльев испуганной птицы, а чернейшей опушке ресниц позавидовала бы любая модель из рекламы туши. Лицо сердечком, аккуратный носик, маленький, нежный рот. Тепличный цветок, по решению родителей отданный в чужие, равнодушные руки.
— Бел-лые розы, бел-лые розы, беззащитны шипы, — пропела я себе под нос и насмешливо скривила губы. Ужасно неподходящее выражение для Мэриан, зато полностью соответствовавшее тётке в два раза её старше и повидавшей столько, что многое хотелось развидеть.
— Ладно. Будем делать добро из зла, вариантов всё равно нет.
И прежде всего надо было разобраться с вопросом супружеских обязанностей. Новоиспечённый муж Мэриан («Лорд Александр Каннингем», — шепнула не моя память) ну да, Каннингем, хоть и не был обделён природой в плане внешности, однако спать с ним я не собиралась категорически. Что поделать: несмотря на давно не юношеский возраст, я придерживалась позиции «ни поцелуя без любви». И, должно быть, именно поэтому была одинока.
— Вряд ли он станет меня насиловать.
Здесь память Мэриан ничего не могла подсказать: в приличном обществе подобное не обсуждалось. А если какие-то кумушки и судачили на такие темы, делали они это так, чтобы ни единый звук не долетел до невинных девичьих ушей.
— Но, — я втянула носом воздух и постаралась придать лицу максимально решительное выражение, — щеколда на двери мне всё же понадобится.
Душу тронуло предчувствие неминуемого шока, в котором будут все — от лорда до мальчика на побегушках, и я задумчиво сузила глаза.
Может, сблефовать ещё раз?
***
— Леди Мэриан?
— Да, Джейн. — Я вынырнула из воспоминаний и наконец положила в дорожный саквояж неразрезанную книгу, которую собиралась читать в пути. — Ты что-то хотела?
— Ага. — Пухленькая, розовощёкая горничная вроде бы совсем недавно поступила в услужение и ещё не успела проникнуться духом строжайшей субординации. — Можно вас спросить?
Мне захотелось возвести очи горе, однако я сдержалась и разрешила:
— Спрашивай.
— А вы, это, далеко уезжаете-то?
Остальные горничные, делавшие вид, что ужасно заняты укладыванием бального платья в сундук, тоже навострили уши.
— В Колдшир. — Я не видела смысла что-то скрывать. — Это в Хайланде.
Платье с тихим шелестом выпало из двух пар одновременно выпустивших его рук.
— Да вы что, госпожа! — Джейн прижала ладони к щекам, с которых сбежал всегдашний румянец. — Ох, бедная, бедная леди Мэриан!
Глава 3
Я наморщила лоб. Мэриан ничего не знала о Колдшире, да и о Хайланде имела весьма смутное представление. Северо-запад королевства, море, леса, горы. Климат не самый мягкий, но и не Норильск какой-нибудь. Так почему бедная?
— Почему бедная? — вслух повторила я, и горничные синхронно распахнули глаза в изумлении от вопроса, ответ на который был им очевиден.
— Это же самые задворки королевства! — выпалила Джейн. — Медвежий угол!
— И вокруг сплошные дикари и разбойники, — подхватила другая служанка. — Один Безликий Родди чего стоит! — И, для пущей жути понизив голос, добавила: — А как они относятся к женщинам — просто кошмар!
— И ещё тепла там от силы три месяца в году, — внесла свою лепту третья горничная. После чего резюмировала: — Хуже места для благородной леди и не придумаешь, точно вам говорю.
С последним я могла бы поспорить. Двух недель в столице мне за глаза хватило, чтобы убедиться: худшее место для благородной леди, не обладающей акульей хваткой и пристрастием к сплетням и интригам, именно здесь. С дикарями и разбойниками хотя бы всё понятно сразу, в отличие от столичного высшего общества.
Однако высказывать своё мнение я, естественно, не стала, отделавшись пожатием плеч.