Вздрогнув, я обернулась и увидела светловолосого парнишку-оборванца. Одетого в сущие лохмотья, чумазого, но с совершенно невероятными серыми глазищами.
— Хоть медяшечку. — Паренёк шмыгнул носом и протянул ко мне грязную ладошку. — Добрая, благородная госпожа!
Будучи собой, я не подавала никогда. Могла купить нуждавшейся бабульке хлеба или молока, однако «копеечки» от меня не дожидался никто. Однако сейчас рука без участия разума потянулась к спрятанному в складках юбки кошельку. И парнишка наверняка ушёл бы далеко не с медяшечкой, если бы одновременно Райли не шагнул вперёд, загородив меня собой.
— А ну, пошёл вон! — властно рявкнул он на оборванца. — Нечего лезть к благородной госпоже!
И замахнулся, собираясь отвесить пареньку подзатыльник.
— Ты что себе позволяешь?! — Я задохнулась от возмущения.
Что, впрочем, не произвело на слугу ни малейшего впечатления. К счастью, парнишка сумел ловко увернуться и, отпрянув, полоснул по Райли злобным взглядом.
— Отстань от него!
— Брысь!
Наши с Райли возгласы прозвучали в унисон, однако прислушался оборванец не ко мне. Плюнул сделавшему ещё шаг Райли под ноги, крутанулся на пятках дырявых ботинок и задал стрекача.
— Стой! — закричала я ему вслед.
Бесполезно: парнишка был уже возле узкого проулка между домами. Обернулся напоследок, погрозил нам кулаком и исчез из виду.
А я без промедления напустилась на Райли.
— Зачем ты вмешался? Бедный ребёнок! Из-за тебя…
— Из-за меня ваш кошелёк сегодня останется при вас, — перебил слуга с возмутительным хладнокровием. — Такие, как этот «бедный ребёнок», сначала примечают, где вы держите деньги, а потом, якобы заигравшись, налетают на вас ватагой и в суете срезают кошель.
— Откуда ты знаешь? — С каким бы знанием дела он ни говорил, я продолжала кипеть и не собиралась верить сразу.
Райли криво усмехнулся.
— Сам таким был.
Его откровенность немного сбила пламя моего негодования, и собеседник, пользуясь моментом, нейтрально уточнил:
— Идёмте дальше? Леди Каннингем.
Снова эта пауза, будто он вспомнил о разнице в нашем положении, уже закончив фразу. Я сузила глаза и уверенно отчеканила:
— Вы не слуга. Кто вы такой на самом деле? И зачем Бэрридон отправил вас со мной?
Если у меня и получилось застать Райли врасплох, он сумел это скрыть.
— Чтобы защищать вас в пути, леди Каннингем.
— Хорошо, — не отступала я. — А каков ответ на первый вопрос?
Молчание, непробиваемая маска равнодушия и пустой взгляд.
«Ладно же, — мысленно протелеграфировала я Райли. — Хочешь разыгрывать из себя слугу — на здоровье. Но когда я доберусь до Колдшира, то напишу Бэрридону и вытрясу из него всю твою подноготную».
И прохладно распорядилась вслух:
— Возвращаемся в гостиницу.
Вдруг наши сопровождающие уже приехали.