Я прикусила губу и отвела взгляд. Какая-то глубоко эгоистичная часть меня чувствовала разочарование: упустить такой прекрасный шанс остаться вдовой! Но в целом я, пожалуй, была согласна с решением Райли. Это высокородному лорду сошло бы с рук убийство на дуэли, а бывшему офицеру, да ещё ранее судимому, можно было запросто загреметь обратно в Ньюгейт, а то и на виселицу.
И я совсем не была уверена, что успела бы его спасти.
Под ивой наступила тишина, наполненная обычными летними звуками: шёпотом листьев, жужжанием насекомых, плеском рыбы в реке. Крупные бирюзовые стрекозы сновали над водой и лужком, словно эскадрилья вертолётиков; совсем рядом со мной шмель деловито собирал нектар из шариков белой кашки. Всё было спокойно и мирно, будто совсем недавно здесь не звучали выстрелы и не проливалась кровь.
Налетел ветерок, и, должно быть, поэтому я слегка поёжилась.
— Вам холодно, леди Каннингем? — тут же всполошился Эйнсли, а Райли, до того сидевший, устало смежив веки, открыл глаза.
— Нет-нет, всё хорошо! — торопливо заверила я, про себя ругнув наблюдательность лорда-разбойника. И не столько из желания поквитаться, сколько вдруг вспомнив один давно интересовавший меня момент, в свою очередь спросила: — А что там с пропавшим динамитом, лорд Эйнсли?
— С чем? — опешил тот. Затем как следует прочистил горло и осуждающе посмотрел на Райли. — Не следовало рассказывать об этом.
Тот едва заметно усмехнулся и, вновь прикрыв глаза, вернул фразу:
— Целеустремлённости леди Каннингем сложно противостоять.
Эйнсли недовольно засопел, однако, выдержав паузу под моим выжидательным взглядом, нехотя ответил:
— Пока не нашли.
— А Тимми вернулся? — Раз так получилось, имело смысл задать все вопросы.
Лорд-разбойник посмурнел.
— Нет. — И, желая завершить неприятный для себя разговор, продолжил: — С вашего позволения, леди Каннингем, пойду взгляну, как там мой Стремительный.
Оттолкнулся плечом от ствола и широким шагом направился к тому месту, где были оставлены лошади.
— Сбежал, — резюмировала я, провожая его взглядом. — Как же он не любит обсуждать свои просчёты!
— Это вообще мало кто любит, — отозвался Райли с закрытыми глазами.
Я заглянула ему в лицо, и сердце неприятно кольнуло: судя по всему, начиналась лихорадка.
«А карета неизвестно когда приедет!»
Я уже всерьёз сомневалась, что зря не согласилась с предложением возвращаться верхом. Пользуясь тем, что никто посторонний нас не видит, приложила запястье ко лбу Райли и крепко сжала губы, чтобы не сказать что-нибудь не подобающее леди.
Он был горячим как печка, а антибиотики здесь ещё не открыли. И как мне его лечить?
— Надо было распорядиться, чтобы сразу послали кого-нибудь за врачом! — пробормотала я, крайне недовольная собой.
— Не надо, — возразил Райли. — У врачей обычно возникают всякие вопросы.
— Лучший ответ на которые — пара золотых, — парировала я.
Покусала щеку: что бы придумать здесь и сейчас? — и предложила:
— Может, приляжешь?
К счастью, Райли не стал строить из себя супергероя и коротко ответил:
— Да.
Я поспешно поднялась, свернула сюртук Эйнсли в компактное подобие подушки и помогла Райли растянуться на траве. Ещё раз проверила у него температуру и, предупредив:
— Сейчас приду, — быстро направилась к реке.