— Может, вы и правы, маменька.
— Разумеется, права. — Леди Джейн качнула головой. Расслышать облегчение в её голосе труда не составило. — Не позволяй чужим забивать тебе голову всякими глупостями. Вряд ли эти люди желают тебе добра. Лучше спроси у меня или папеньки, если в чём-то сомневаешься. Мы тебе точно дурного не посоветуем.
Угу, вы посоветуете терпеть и рожать. И радоваться за сестёр.
Чтобы ненароком не выдать своё отношение, я взяла позабытую чашку и сделала глоток. Чай предсказуемо остыл, и леди Джей гостеприимно (а может, желая поскорее сойти со скользкой темы) предложила:
— Давай налью тебе свежий?
— Да, пожалуйста. — Я очень постаралась, чтобы благодарность выглядела не наигранной. И вновь взяла на себя роль слушательницы об успехах Кэти и Джорджи, параллельно думая о своём.
Я не хотела заводить любовника и потом проходить через судебный ад.
Я совершенно точно не хотела рожать: даже моего эгоизма не хватало на то, чтобы откупиться от Каннингема ни в чём не повинным ребёнком.
Но и жить в столице в одном доме с этим человеком желания не было.
Вот если бы он отправил меня в ссылку, в деревню, да куда-нибудь подальше… Леди Джейн внушает, что это скучно, но лучше скучать, чем постоянно ждать подвоха и ходить по минному полю.
Вопрос в том, как вынудить Каннингема так поступить. Точно не попросить: он откажет гарантированно. Из принципа.
А что, если…
— Бери ещё бисквит, дорогая.
Я рассеянно улыбнулась леди Джейн и, взяв пирожное, закончила мысль.
Что, если мне стать совершенно ужасной женой, которую лорд всеми фибрами захочет отправить из столицы?
Я спрятала довольную усмешку за чашкой с чаем. Похоже, у меня складывался новый план.
Глава 8
— Через два дня я даю приветственный бал, на котором вы впервые выступите в роли леди Каннингем. Поэтому будьте любезны вести себя так, как приличествует этому высокому статусу.
— Не волнуйтесь, — прощебетала я в ответ, и Каннингем, не будь дурак, наградил меня подозревающим взглядом.
Весомо заметил:
— Я рассчитываю на вас, Мэриан.
На что получил лучезарнейшую из улыбок.
Я тоже весьма рассчитывала — и на себя, и на плывущий в руки шанс наглядно продемонстрировать лорду, какой просчёт он совершил, женившись.
И начать собиралась с денег.
Понятно, что подобные приёмы не готовятся за пару суток — этот, по всей видимости, был задуман одновременно со свадьбой. Организацией занимался специальный бальный комитет, что, впрочем, не помешало мне навести максимальную суету, вылившуюся в незапланированные расходы. Так я в последний момент решила заменить золотистые драпировки на голубовато-серые, обосновав тем, что этот цвет мне больше идёт. Отказалась от услуг поставщика мороженого: якобы слышала от маменьки, что он разбавляет молоко водой. Отправила обратно букеты для украшения, уверенно объяснив, что до вечера приёма они подвянут. Последнее, кстати, уже не было выдумкой: в цветах я, спасибо двум годам работы флористкой, разбиралась прекрасно.
— Вы понимаете, что это новые траты? — каждый раз вопрошал Каннингем, которому на меня неизменно жаловались комитетские дамы.
И я каждый раз делала невинные глаза и отвечала:
— Я просто хочу, чтобы всё было на уровне, достойном рода Каннингем.
А поскольку гордость высокородного лорда была категорически против, чтобы в нём заподозрили скупца, он играл желваками и выписывал очередной чек.
«То ли ещё будет», — мысленно усмехалась я, готовясь к своему главному выступлению — к балу.