Сдерживать желание коснуться её становится просто невыносимо.
Как Лукас мог так всё испортить?
Я моргаю, вырываясь из этого транса. Быстро убираю руку, словно её прикосновение обжигает. Она отпускает бутылку. Отводя взгляд, я провожу рукой по волосам. Эйприл тоже убирает свою руку и кладёт её на столешницу.
— Думаю, вино – не лучшая идея, — говорю я. Не потому, что я не хочу выпить. Поверь, я хочу. Но я знаю, что, если мы выпьем пару бокалов вместе, я не смогу держать себя в руках.
Её глаза опускаются к полу, печальные.
— Может, тогда чай? — предлагаю я.
Она прочищает горло.
— Да, конечно. Черный подойдёт?
— Подойдёт.
— Садись, я сейчас принесу, — говорит она.
— Ладно.
Пока Эйприл готовит чай, напряжение в комнате висит тяжёлой тенью. Я осматриваю помещение, пытаясь понять, что только что произошло. Уж я точно не могу быть единственным, кто это почувствовал – эту энергию, возникающую каждый раз, когда наши взгляды встречаются или руки соприкасаются.
Жду, пока она вернётся, и замечаю, сколько Лукаса ещё осталось в этом доме. Раньше я этого не замечал, когда заходил проверить Бэзила. Но сейчас моё внимание привлекает его любимая книга – «Волчий зал» Хилари Мантел, стоящая на полке рядом с увядшим цветком. Его старый красный шарф и кожаная рабочая сумка всё ещё висят на деревянной вешалке у входа. Я не могу не задаться вопросом: если он не планировал возвращаться, почему оставил всё это? И почему она до сих пор ничего не убрала?
Качая головой, я шепчу себе:
— Блядь. Зачем я здесь?
Эйприл возвращается с чаем и протягивает мне чашку. Мы садимся, молча потягивая горячий напиток. Единственный звук – это наши глотки и поскрипывание кружек, которые мы ставим на стол.
— Спасибо, что отвёз меня домой. Что выслушал… за всё. Прости, что ты оказался втянут в это, — начинает она, делая круговое движение рукой. — Я знаю, это ставит тебя в неловкое положение. Он ведь твой брат… Ты, наверное, вообще не должен со мной разговаривать.
Я ставлю кружку на журнальный столик и кладу руки на колени. Не понимаю, почему она чувствует необходимость извиняться.
Я сам настоял на том, чтобы отвезти её домой, хотя она могла спокойно поехать с Анной в её такси.
Я тот, кто вышел из такси и настоял на том, чтобы зайти внутрь. Она не сделала ничего плохого. Если уж на то пошло, то именно я веду себя неподобающе.
Но я не могу отрицать, что почувствовал облегчение от того, что она достаточно доверяет мне, чтобы открыться.
— Ты совсем на него не похож, знаешь? — говорит она, её глаза всё ещё устремлены на мои.
— Нет?
— Нет.
Она слегка качает головой, словно сама не понимает, зачем сказала это. Её руки нервно теребят что-то на коленях. Я накрываю их своей рукой, чтобы остановить её и избавить от смущения.
— Я здесь, потому что хочу быть здесь, Эйприл. Хочу, чтобы ты была в порядке.
— Почему? — шепчет она.
— Потому что ты мне не безразлична, — отвечаю я. — Я хочу помочь. Иногда нужно просто принять, что что-то не сложилось, и начать жить заново. Отпустить тех, кто больше в тебе не нуждается. Перестать ждать того, кто никогда не вернётся. Понять, что одной безнадёжной любви недостаточно. Тебя должны любить в ответ. Ты заслуживаешь этого. Это только начало новой главы. Попробуй принять всё, что она может принести. После разрыва с Эбби я был потерян. Мне было тяжело. Но всё стало лучше… Всё изменилось. Моя жизнь началась заново.
Одинокая слеза скатывается по её щеке.
— Хотела бы меня было для него достаточно, — шепчет она.