Мой телефон вибрирует на диване рядом со мной, и Том с Уиллом наклоняются, чтобы посмотреть, от кого уведомление.
— Блондинка из Прэт, — произносит Том, насмешливо фыркая.
Я закатываю глаза. Вчера утром я встретил её в Прэт, когда покупал кофе и кусок бананового хлеба. Она была чертовски горячей, завязала лёгкий разговор, и как-то само собой дошло до того, что мы договорились выпить по бокалу вина вечером. Вино быстро превратилось в три бокала, а потом я уже наклоняю её над своим диваном, трахаю её сзади. Теперь она засыпает меня двойными сообщениями и звонками весь день.
У меня нет времени на свидания или на всю эту драму — не сейчас, когда у нас на носу важное прослушивание. Мне просто нужно было снять напряжение перед концертом. Мы отлично провели время. Она была весёлой, и я наслаждался её обществом, но лишь в рамках этой встречи. А вот единственная женщина, ради которой я бы действительно постарался, всё ещё мелькает у меня в голове.
Чёрт, это первый раз, когда я признаю это даже самому себе.
Я прогоняю эту мысль, прежде чем она успеет пустить корни. Сейчас мне не нужна эта отвлекающая чепуха. Вся моя концентрация на музыке. Я не могу всю жизнь работать разнорабочим — это никогда не даст маме той жизни, которую она по-настоящему заслуживает. Музыка — это моя стихия, то, что у меня в крови.
— Просто игнорируй, — говорю я, отмахиваясь. Кидаю взгляд на Оливера, который ухмыляется, но ничего не комментирует.
Мы допиваем пиво, и я собираю свою бас-гитару и снаряжение. Парни помогают мне загрузить всё в фургон, как по накатанной, словно мы проделывали это уже тысячу раз. Когда Оливер поворачивает ключ, двигатель оживает, и музыка вырывается из динамиков, дрожью пробегаясь по стёклам. В животе начинают порхать бабочки, крылья трепещут всё быстрее с каждой секундой. Том хлопает меня по колену, видя мои нервы, и я благодарно киваю ему в ответ.
Я никогда не привыкну к тому чувству, которое накрывает меня перед выступлением. Неважно, где мы — репетируем ли дома или стоим перед зрителями. Независимо от того, пять человек в зале или полный аншлаг, это чувство всегда одинаково — оно оседает глубоко в костях, пульсирует в венах, словно второе сердце. Это огонь под кожей, ради которого я живу.
Это то, чем я должен заниматься. Нервы, адреналин, музыка. И сколько бы концертов мы ни отыграли, я знаю, что никогда не перестану гоняться за этим ощущением.
Мы паркуемся в переулке за заведением и загружаемся через служебный вход. Внутри ещё тихо, пока мы перетаскиваем оборудование на сцену и настраиваемся перед приходом публики. Сейчас только восемь вечера, и народ начнёт подтягиваться ближе к девяти.
Лёгкий вечерний шум от пары оставшихся клиентов действует успокаивающе — он позволяет нам сосредоточиться, настроиться и выровнять всё, не отвлекаясь. А когда всё готово, у нас остаётся как раз достаточно времени, чтобы расслабиться с напитком в руках. Это наша небольшая традиция — затишье перед бурей.
Когда настройка завершена, менеджер бара Виктория вручает каждому из нас по холодной бутылке пива. Перетаскивание колонок, протягивание кабелей, настройка инструментов и тестирование звука занимает много времени и требует уйму энергии. К тому моменту, как всё готово, мы обычно уже изрядно вспотели.
Пена лопается на языке, а холодное пиво стекает по горлу, и я чувствую, как напряжение уходит с моих плеч, оставляя после себя лёгкую расслабленность.
— Удачи сегодня, ребята. Вы справитесь — как всегда, — говорит Виктория, обращаясь к Тому и бросая ему игривый взгляд, прежде чем с намеренно покачивающимися бёдрами скрыться в коридоре.
— Ну-ну, — протягивает Уилл с ухмылкой, толкая Тома локтем. — Кажется, кое-кто сегодня сорвёт куш.
— Пока она продолжает нас нанимать, я буду её трахать, — отвечает Том с озорной улыбкой.
— Это так неправильно, — бормочет Оливер, покачивая головой.
Мы стоим за кулисами, пока люди постепенно заполняют зал, шум разговоров и энергичные движения тел, покачивающихся под музыку диджея, создают атмосферу. Энергия в помещении растёт с каждой минутой, и я чувствую, как возбуждение передаётся от парней — это заразительно. Я вытаскиваю медиатор из кармана и нервно перекатываю его между пальцами, ожидая своей очереди.
Уилл выглядывает из-за занавеса, отделяющего нас от главного зала, его глаза широко раскрываются, а потом он, ухмыляясь, скрывается обратно.
— Джеймс, дружище, ты не поверишь, кто здесь, — говорит он.
— Кто? — спрашиваю я.
— Эйприл. И она выглядит потрясающе.
Блядь.
Глава 16
Эйприл
Я нажимаю на звонок в квартире Джеммы и нетерпеливо жду, когда она откроет. Стараясь держать руки в тепле, я машинально поправляю волосы и слегка пританцовываю, чтобы согреться, удивительно воодушевлённая тем, что оказалась здесь. После недель, проведённых в унынии, девичник кажется идеальным способом отвлечься от хаоса, который царит в моей личной жизни.
Раздаётся звонок, и голос Джеммы звучит из домофона:
— Вечер для горячих девочек официально начат! Я сделала маргариты!
Клянусь, эта женщина — ходячий коктейль.