Я бросаю на неё взгляд, ощущая, как в груди разливается тепло.
— Это приятно, — соглашаюсь я.
Мы проводим прекрасное утро, смеясь и наслаждаясь шопингом. Каждая из нас уходит с рынка с пакетом маленьких сокровищ. Джемма запаслась благовониями, свечами и кристаллами, а я приобрела пару глиняных кружек ручной работы.
После рынка я чувствую такую вдохновлённость, что, высадив Джемму у её дома, отправляюсь в сарай и достаю свой старый гончарный круг и материалы. Смахиваю пыль с поверхности, убираю годами скопившийся мусор и паутину, а затем устанавливаю всё в своём дворике. Я ожидала, что на меня накатит волна грусти или вины, когда я вернусь к своему увлечению керамикой. Но вместо этого я ощущаю лишь спокойствие. Жужжание и ритмичный стук гончарного круга оказываются успокаивающими, а прохладная глина приятно обволакивает мои пальцы. Нога работает в такт движениям рук, словно на автопилоте, пока я нажимаю и вытягиваю глину. Всё получается не идеально и немного грязно – результат долгого перерыва. Но впервые за много лет это кажется шагом на пути к исцелению. Это был хороший день.
Наконец, я поднимаюсь наверх, чтобы принять горячий душ, смыть с себя глину и подготовиться к вечерним планам.
Глава 15
Джеймс
Мы так близко — чертовски близко к тому, чтобы довести этот сет до идеала. Сегодня вечером мы выступаем в Мейфэр Лаунж, одном из моих любимых баров в центре Лондона. Атмосфера там просто невероятная, и они всегда относились к нам хорошо, регулярно нанимали нас и давали шанс, когда другие заведения даже не смотрели в нашу сторону.
Этот бар стал для нас базой, местом, где мы с нуля построили свою аудиторию. Любое предложение сыграть здесь — это безоговорочное «да». Мы берем каждое выступление как возможность продвинуться еще на шаг ближе к тому, чтобы отточить свои песни для важного прослушивания.
Сегодня вечером мы играем смесь каверов и авторских песен. Мы решили, что такой баланс будет лучшим вариантом, если играть только свои песни, аудитория может не сразу включиться. А каверы, которые все любят, поднимают настроение и помогают наладить связь с залом. Плюс это отличный способ показать нашу универсальность и дать людям понять, кто мы как группа. Видеть реакцию толпы на нашу музыку — это никогда не надоест.
Мои руки ноют после долгого дня работы со строительными лесами и борьбы с мокрым бетоном, но усталость не мешает мне взять гитару и играть. Я полностью погружаюсь в ритм, перебирая струны бас-гитары, когда раздается звонок домофона, прерывая мое сосредоточение. Снимаю ремень с плеча и аккуратно ставлю бас на стойку, прежде чем пойти открыть дверь.
Распахнув дверь, я встречаюсь с похлопыванием по плечу и одобрительными кивками от Уилла, Тома и Оливера, когда они входят внутрь.
— Хотите выпить? — предлагаю я.
— Да, дружище. Лагер, — отвечает Том.
Я киваю на Уилла и Оливера, и оба соглашаются. Отправляюсь на кухню, открываю холодильник и достаю несколько бутылок пива, затем возвращаюсь в гостиную, протягивая по бутылке каждому из них.
Мы чокаемся бутылками, а потом подносим их к губам, делая большие глотки холодного пива.
— Ну как вы, парни? — спрашивает Том, пока я заваливаюсь на диван, откидываясь на подушки и раскидывая ноги для удобства.
Уилл тем временем направляется к книжной полке вдоль дальней стены напротив дивана и телевизора.
— Отлично, — отзывается он через плечо, перебирая ряды книг. — Джеймс, ты вообще читаешь всё это дерьмо?
— Это дерьмо, — отвечаю я с усмешкой, — называется философия. И да, я прочитал каждую из них.
Оливер подходит, указывая бутылкой на Уилла.
— Ты вообще хоть раз книгу читал, дружище?
— Конечно читал, — защищается Уилл.
— «Пятнышко идет в зоопарк» не считается, — добавляю я с каменным выражением лица.
Оливер давится пивом и выплевывает его от смеха, как и Том, который заливается рядом.
— Идите вы, — бурчит Уилл, поднимая бутылку, чтобы допить остатки.
— Успокойся, — говорит Оливер, похлопывая его по плечу. — Тебе еще играть на гитаре, парень.
— Все нормально, — резко отвечает Уилл.
— Только не нажрись, Уилл. Это оплачиваемый концерт — не облажайся, — предупреждаю я, указывая на него пальцем.
— Ладно-ладно, — бормочет он, идя к кофейному столику, чтобы поставить на него пустую бутылку.