— Кому вы позвонили? – спрашиваю я.
Прежде чем они успевают ответить, снова раздаётся звонок в дверь. Я вскакиваю на ноги, осматривая этот хаос вокруг. Судорожно начинаю отряхивать одежду, словно это каким-то образом поможет мне выглядеть менее жалко.
— Кто там? — требую ответа.
Анна громко выдыхает, прежде чем наконец-то ответить:
— Джеймс.
— Что?! — я смотрю на неё в ужасе. — Вы не могли найти никого другого? Вы должны были позвать брата моего бывшего? — Я взмахиваю руками.
Обе виновато сжимаются.
— О боже мой, — стону я, оглядывая свою мятую одежду. — Он не может видеть меня в таком виде! — Я мчусь вверх по лестнице, прежде чем они успевают открыть дверь.
— Эйприл! — кричит Анна мне вслед.
— Что? — оглядываюсь я с лестницы, сжимая перила, словно от этого зависит моя жизнь.
— Пожалуйста, ради всего святого, помой волосы! Там уже, наверное, целое семейство птиц обосновалось!
Я бросаю на неё убийственный взгляд, но знаю, что она права.
Я запрыгиваю в душ и с особой энергией начинаю мыть волосы – удивительно, что может сделать паника в качестве мотивации. Я всё ещё не могу поверить, что они пригласили Джеймса. Сюда. В мой дом. Чтобы он присматривал за моим котом. Одна эта мысль заставляет меня нервничать. Я понятия не имею, как смогу его увидеть, но, по крайней мере, я не буду одна. Небольшое утешение, полагаю.
А потом мой мозг переключается на беспорядок внизу. Простыни на моей кровати всего недельной давности, слава богу, но всё остальное в квартире выглядит как катастрофа. Обычно я держу всё в идеальном порядке. Я горжусь своим домом. Но на этой неделе? Полный хаос. Даже просто выбраться из постели казалось подъёмом на Эверест, и уборка кухни или наведение порядка даже не приходили в голову.
Я выключаю воду и выхожу из душа. Надев чистые брюки и мягкое худи, я обуваю белые кроссовки и говорю себе, что выгляжу достаточно прилично. Беру зубную щётку, дважды прохожусь по зубам для верности, а потом полощу рот ополаскивателем.
Я быстро расчёсываю мокрые волосы, морщась от узлов, через которые нужно пробираться. Работая с максимальной скоростью, распутываю длинные пряди как могу, а затем заворачиваю их в полотенце и энергично тру, пытаясь подсушить. На идеальный вид у меня нет времени – достаточно просто выглядеть не как полная развалюха.
Наклоняюсь к зеркалу, изучая отражение. Тёмные круги обрамляют мои глаза, а кожа выглядит тусклой и безжизненной, словно из меня вытянули весь свет. Анна была права. Я выгляжу ужасно.
Долго выдыхая, я открываю верхний ящик и начинаю рыться в нём, пока не нахожу свой фруктовый бальзам для губ. Наношу его, хлопая губами. Затем слегка щипаю себя за щеки, надеясь вернуть им хоть немного цвета. Я выгляжу немного лучше, чем раньше, и надо признать – с чистыми волосами ощущение действительно намного приятнее.
Теперь остаётся только встретиться с братом моего бывшего жениха.
Бэзил лениво входит в ванную, трется об мою ногу. Я присаживаюсь, проводя пальцами по его мягкой шерсти, и он начинает мурлыкать, как двигатель.
— Веди себя хорошо с Джеймсом, — шепчу я, почесывая его за ушами. Он медленно закрывает глаза. — Я тебя тоже люблю, — говорю я ему. Я крепко целую Бэзила в лоб, а затем поднимаюсь.
Открываю дверцы шкафа и вытаскиваю дорожную сумку, не заботясь о том, что кладу внутрь. Чем быстрее я соберусь, тем меньше времени у меня останется на переживания о том, что ждёт внизу.
Их разговор доносится до комнаты, и я различаю низкий, хриплый голос Джеймса. Моя тревога стремительно возвращается. Мне интересно, что Лукас ему сказал – какую версию событий он рассказал. Интересно, что знает Джеймс, что он думает. Знают ли его родители всю правду? Или только версию Лукаса? Которую, я уверена, он тщательно подкорректировал.
Мы с Джеймсом едва ли обменивались больше чем парой слов, пока я была с Лукасом. А когда мы оставались наедине в одной комнате... я даже не знаю, как это описать. Напряжённо, может быть. Заряженно. Будто всегда было что-то, бурлящее под поверхностью, что я никак не могла понять. Как на помолвке – он всё смотрел на меня каким-то странным взглядом, который я не могла расшифровать. Даже когда я ловила его взгляд, он никогда не отводил глаз. Он никогда не выглядел заинтересованным, но всё же никогда не отводил глаз. Джеймс всегда был немного загадкой; я так и не смогла его прочитать.
Я расправляю простыни и собираю разбросанную одежду, бросая её в корзину для белья. Убедившись, что комната выглядит хоть немного прибранной, или, по крайней мере, не полностью катастрофической, я собираюсь с силами и спускаюсь вниз на дрожащих ногах.
Когда я дохожу до лестничной площадки, до меня доносится смех. Джеймс замечает меня и прочищает горло. Девочки поворачиваются ко мне, и Джемма дарит мне мягкую улыбку.
— Ты готова? — спрашивает она.
Я открываю рот, чтобы ответить, но слов не выходит. Мой взгляд останавливается на Джеймсе, и мне кажется, что у меня выбили воздух из лёгких. Он притягивает взгляд. Его волосы растрёпаны в той раздражающе идеальной манере, как будто он провёл рукой по ним десяток раз, и они сами улеглись на место. Густые ресницы обрамляют изумрудные глаза, которые кажутся ещё глубже в мягком свете. На его щеке пятно грязи, а из-под толстого рабочего жилета, надетого под куртку, проглядывает немного грудных волос. Очевидно, он только что с работы.
Он не улыбается.