Дверь щёлкает, и, как только я переступаю порог, меня мгновенно окутывает тёплый, уютный аромат ванили и корицы. Всё выглядит потрясающе. Она заменила старые фотографии на новые, и моё сердце замирает, пока я оглядываю изображения. На них она такая счастливая, такая спокойная.
Вот она — та Эйприл, которую я знал, её смех и сияющие глаза, в которых всё ещё горит тот самый огонёк, который поразил меня в первый же момент, когда она вошла в дом моих родителей несколько лет назад. Эта женщина, та, что завладела моим сердцем, даже не стараясь, всё ещё здесь. И я не могу поверить, что теперь я — часть её жизни.
Вид моих книг рядом с её заставляет что-то внутри меня перевернуться. Она превратила это место в настоящий дом — наш дом. И я не могу дождаться, когда буду просыпаться рядом с ней каждое утро и возвращаться с работы к ней каждый вечер. Я — чертовски счастливчик.
— Дом, милый дом, — говорит Эйприл, одаряя меня яркой улыбкой.
Я вкатаю чемодан внутрь, оставляю его у двери и тут же притягиваю её к себе. Мы покачиваемся из стороны в сторону, словно в медленном танце, а улыбка просто не сходит с моего лица.
— Что? — спрашивает она.
Я пожимаю плечами.
— Я просто чувствую себя невероятно счастливым, что могу приходить домой к тебе. Не знаю, чем заслужил тебя, любимая.
Её губы трогает нежная улыбка.
— Я чувствую то же самое.
Внезапно её глаза расширяются, и она резко отступает, махая руками.
— О боже! Твой сюрприз! Стой здесь, ладно?
— Сюрприз? Котёнок, тебе не нужно было ничего мне дарить.
Она уже на полпути наверх и кричит через плечо:
— Поверь мне, тебе понравится!
Я остаюсь на месте, прислушиваясь к её спешным шагам наверху. Скрип двери, потом она снова закрывается, и раздаётся:
— Хорошо, закрой глаза!
Я выполняю её просьбу.
— Не подглядывай, — добавляет она, и её шаги становятся всё ближе. Её присутствие я чувствую ещё до того, как она заговорила снова.
— Ладно, — шепчет она. — Открывай.
Я открываю глаза и вижу, возможно, самое милое зрелище в своей жизни.
Она держит щенка.
Щенка шоколадного лабрадора.
Мой рот сам собой открывается, и я мгновенно тянусь к щенку, принимая его из её рук и прижимая к груди.
— А кто это у нас тут? — спрашиваю я, почесывая его ушко.
— Это Локи, — говорит она, ласково поглаживая его бархатистую шёрстку. — Ему восемь недель. Я подписала документы двенадцать недель назад… Прости, что держала это в секрете, но мне очень хотелось тебя удивить. Правда, он божественный?
— Локи, Бог озорства, — говорю я, заглядывая в его бледно-зелёные глаза.
Он радостно облизывает моё лицо.
— Уже чувствую, что ты будешь тот ещё озорник, — смеюсь я, пока он цепляется лапками за мою грудь. — Он дружит с Бэзилом?
— Они обожают друг друга.