Я поворачиваюсь к Джеймсу, который буквально светится от счастья. Атлас Вэил выиграли отбор и получили место разогрева на европейском и британском туре Bound to Oblivion. Джеймс сразу же уволился с работы. Я так невероятно горжусь им и рада за него. Он с оживлением рассказывает о городах, которые они посетят, о площадках, о возможности выступать на огромной сцене вечер за вечером. Его лицо полностью озаряется, и я чувствую настоящую радость, видя его таким.
Лукас крутит столовые приборы в руках, пока Кэролайн и Питер засыпают Джеймса вопросами, искренне радуясь его успехам.
Это его момент.
Солнце садится, и вечер проходит легко, если не считать нескольких резких взглядов и тихой задумчивости Лукаса, которые мы с Джеймсом изо всех сил стараемся игнорировать. Вместо этого мы сосредотачиваемся на том, чтобы насладиться ночью, тем более что нам предстоит пережить еще три вечера. Я сворачиваюсь калачиком на диване с книгой, пока Питер разжигает камин в гостиной, пламя с ревом разгорается и наполняет комнату уютным теплом. Огонь потрескивает и трещит, заливая комнату янтарным сиянием.
Лукас исчез в своей комнате, как только я устроилась на диване, что меня вполне устраивало. Бэзил свернулся калачиком на одеяле, накинутом на колени Джеймса рядом со мной, и его кошачьи глаза не отрывались от Джеймса, который наслаждался имбирным пряником Кэролайн.
Я добираюсь до особенно пикантной сцены в своей книге и чувствую, как розовеют мои щеки. Джеймс замечает это, наклоняясь, чтобы прочитать страницу, над которой я явно краснею. С хитрой ухмылкой он подхватывает Бэзила и осторожно кладет его на одеяло, затем протягивает руку ко мне, поднимая меня с места с разгоряченным видом.
— Мы идем спать, — объявляет он.
— Хорошо, милый. Спокойной ночи! Увидимся утром, — кричит Кэролайн из кухни.
Джеймс, не теряя времени, практически тащит меня наверх. Когда мы добираемся до лестничной площадки, он подхватывает меня на руки и, распахнув дверь гостевой спальни, направляется к кровати. Он усаживает меня поверх покрывала, его зрачки расширены. Я опускаю взгляд на очевидную выпуклость в его брюках и откидываюсь назад, опираясь на руки.
— Мы должны вести себя тихо. Лукас прямо за дверью! — кричу шепотом.
Джеймс ухмыляется в ответ и запирает дверь. Нахал.
— Одежда. Снимай, — говорит он низким и твердым голосом.
Я повинуюсь, демонстративно проводя руками по джемперу до подола. Я снимаю его через голову и позволяю ему упасть, прежде чем потянуться назад, чтобы расстегнуть лифчик, стянуть его и бросить на пол. Мои груди свободно падают, и глаза Джеймса темнеют, когда он проводит рукой по своей эрекции.
Закусив губу, я расстегиваю пуговицу на джинсах, медленно расстегиваю молнию и снимаю их. Он одобрительно хмыкает, стягивая через голову свой свитер, не отрывая от меня взгляда. Я жадно наблюдаю, как вздуваются вены на его предплечьях и напрягаются мышцы ног, когда он раздевается.
Он стоит в одних трусах. Если бы секс имел человеческую форму, это был бы Джеймс.
— Раздвинь ноги.
Я раздвигаю колени.
— Потрогай себя.
—Джеймс. — Я перевожу взгляд на стену, отделяющую нас от Лукаса. — Твой брат, он…
— Не обращай на него внимания, — говорит он.
Я раздвигаю себя двумя пальцами, показывая ему все. Скользя пальцами по своей гладкой плоти, я начинаю медленно, дразнящими кругами массировать клитор, мое дыхание прерывается, когда я начинаю играть с собой. Он одобрительно хмыкает.
Я чувствую себя такой беззащитной — я никогда раньше ни перед кем этого не делала, но мысль о том, чтобы кончить перед ним, в сочетании с возможностью скандала, который может услышать мой бывший, только усиливает мое возбуждение. От этого я становлюсь еще более влажной.
Я стону.
— Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.
— Пока нет, — говорит он тихим голосом.
Я продолжаю кружить по клитору, прежде чем медленно ввести два пальца в свою киску, одной рукой действуя снаружи, а другой погружаясь внутрь, трахая себя. Я ускоряю темп, и моя голова откидывается на подушки, когда из меня вырывается долгий жалобный стон.
Ладно. Лукас определенно услышал бы это.
— Кому принадлежит киска, которую ты трогаешь, Эйприл? — спрашивает Джеймс, и я встречаюсь с ним взглядом, когда он снимает трусы.
— Тебе, — выдыхаю я, двигая и потирая пальцами.