— Проклятая ведьма! Сейчас ты у меня за все ответишь!
И с силой ударила меня в грудь.
65
— Все из-за тебя! Ненавижу! — вопила девица и толкнула меня кулачком в плечо.
— Прекрати истерику, Элеонор! — я отвесила разъяренной девице звонкую оплеуху.
Та ойкнула и схватилась рукой за щеку, на которой отчетливо проступил красный след от моей ладони.
— Как ты смеешь? — плаксиво произнесла она.
— Как ты смеешь набрасываться на людей? Что ты себе позволяешь? Ты сейчас не в своем особняке, чтобы безнаказанно обижать всех, кто тебе чем-то не угодил.
— Ты забрала у меня все! Как я теперь буду жить? Ненавижу тебя!
Элеонор побагровела, зло поблескивая глазами из-под насупленных бровей.
— Как все. Работать пойдешь. — отрезала я. Пошла по направлению к площади, слушая причитания Элеонор за моей спиной.
— Я леди. Мне не положено работать. Я же ничего не умею.
— Самое время научиться. Ты же грамоте обучена? Можешь наняться гувернанткой или продавщицей в лавку.
— С ума сошла! Да чтобы я и простой продавщицей…
Я замираю, готовясь услышать яростную бурю за своей спиной. Но вместо этого раздается жалобный плач. Это так неожиданно, что я оборачиваюсь не в силах поверить в простые человеческие эмоции от Элеонор.
Девушка застыла, как вкопанная. Жалобно хлюпала носом и растирала ладонями льющиеся из глаз слезы.
— Эй. Ты чего? — оторопело спросила я.
— Мне некуда идти. Не бросай меня, Лиз…
Что? Я не ослышалась? Я больше не пиявка и не жалкая служанка?
— Разве у тебя нет родственников? Друзей, у которых ты можешь попросить помощь?
— Нет у меня никого! Аааа… — завыла Элеонор, — отец в подземелье, а матушку вчера в обитель отвезли. Я совсем одна осталась!
Во мне что-то шевельнулось похожее на жалость. Передо мной сейчас стояла не заносчивая и избалованная Элеонор, а испуганная девушка, потерявшая близких. Она в конце концов не виновата, что ее семья так несправедливо поступила со мной.
Вот что с ней делать? Не на улице же оставлять?
— Вот что. Если обещаешь хорошо себя вести, то возьму тебя с собой в гости к своим друзьям. А там решим, что делать дальше.
Элеонор поджала губы, когда мы вошли в лавку. Недовольно сморщила нос, оглядываясь. Я же горячо поприветствовала супругов.
Марика выбежала, вытирая руки об передник, а Варик стряхнул пыль с фартука, прежде чем подойти ко мне. Я вручила купленные на рыночной площади угощения. Подозвала стоявшую у дверей Элеонор и произнесла:
— Я к вам с гостьей. Познакомьтесь…
Элеонор вышла вперед и задрав нос, сообщила:
— Я леди Элеонор Грэйвин. А Лиз моя…
Мы обмениваемся взглядами. Если разобраться, то Элеонор мне двоюродная сестра и мы связаны кровным родством. И пусть она все еще называет себя Грэйвин, а не Сэйтон… ей с этим еще нужно смириться.