Я проснулась от легкого прикосновение горничной к моему плечу. Другая, не та, что вчера. Молодая, с добрым лицом и приветливой улыбкой.
— Просыпайтесь, уже утро. Нужно успеть приготовиться к свадьбе.
— Уже… встаю…
Я потянулась. Чувствовала себя отдохнувшей и набравшейся сил.
— Как вас зовут, — обратилась я к горничной.
— Ана, неужто позабыли…
— Простите. Я в последнее время плохо себя чувствовала. Возможно, из-за этого некоторые моменты плохо помню…
— Бедняжка. Это все из-за того падения, что случился месяц назад. Крепко вы тогда головой приложились о камень. Огромная шишка была на затылке.
— И часто я так… падаю? — я нахмурилась, ожидая ответ.
— Да вы с детства слабенькая. Давайте сейчас как следует позавтракайте, а то в храме долго на ногах стоять. Плохая примета, если невесте на свадьбе сделается дурно.
— Почему? Что в этом такого? Каждый может утомиться и почувствовать слабость.
— Считается, если пару принимают боги, то невеста совершенно не чувствует усталости. Боги награждают ее силой, чтобы смогла выносить потомство.
Ну мне это точно не грозит в браке с Лойдом. Боги, если они и на самом деле незримо присутствуют в храме, силы мне не отсыпят, а вот усталостью придавить смогут. Я слишком слабая и болезненная. Сменила одно несовершенное тело на другое. Из всех плюсов — только стала моложе лет на десять.
Не отказываюсь от плотного завтрака и впихиваю в себя тарелку каши с медом и пирог с яблоками.
Ана тем временем расстелила на постели платье. Пробежалась ладонями по подолу, разглаживая складочки.
Платье прямое и длинное с закрытым воротом под самое горло. Из украшений — расшитый серебряными нитками широкий пояс.
Платье хорошо село на мою тощую фигуру. Только подол был излишне длинноват и волочился по земле.
— Леди Эмилия подарила вам в честь свадьбы туфли, — Ана торжественно вытащила обувь и продемонстрировала мне. Туфельки были из белого атласа, с закругленным носиком и пышным бантом. Мне бы они понравились, если бы не одно обстоятельство… высокий тонкий каблук. Простоять на таком долгое время в храме девушке, всю жизнь носившей только деревянные башмаки, будет весьма затруднительно.
— Добрая у вас леди, — пробормотала я, разглядывая обувь. Оторвать, что ли, этот каблучок, только боюсь, силы не хватит.
Обула туфли и ухватилась рукой за Ану, покачнулась на тонких каблуках. Зато вмиг стала выше ростом и подол платья едва доставал пола.
Ана быстро заплела мне косу и надела на голову фату, спускавшуюся чуть ли не до земли.
— Неплохо получилось, — удовлетворенно кивнула она головой, — не хотите взглянуть на себя в зеркало?
10
Ана принесла ручное зеркало с длинной деревянной ручкой. Торжественно вручила мне его. Так волнительно узнать, какая я. Сердце невольно ускоряет бег, и я не сразу могу сосредоточить взгляд на своем отражении.
Впиваюсь взглядом в яркую синеву глаз. Незамутненную, словно небо в солнечный день. Пушистые ресницы, тонкие брови. Кожа неестественно бледная, почти прозрачная. Словно ни кровинки нет в лице. Блеклые, без единой краски, губы. Я выглядела слишком хрупкой и болезненной.
Если я действительно больна? И тот приступ был агонией несчастной Лиз. А я лишь заняла тело, из которого вылетела душа. Что, если это повторится?
Я отдала Ане зеркало, борясь с противоречивыми чувствами.
— Неужели вы себе не нравитесь? Да вы просто расцвели за эту ночь, — не понимает моей грусти Ана.
Расцвела? Боюсь тогда представить, как выглядела еще день назад.
— Нет, все прекрасно. Нам уже пора идти?