— Не подходи! — в глазах такая тоска, обида. — Ты нас предала!
— Не правда, я не… — трель звонка прервала меня, сорвался с места Элайджа, залаял, охраняя нас.
Кого там черт принес? Так вовремя? Распахнула двери, обнаружив на лестничной клетке Ивана, рядом с которым переминался с ноги на ногу высокий худой паренек, по возрасту ровесник Димки, лицо наполовину закрыто черной прядью. Внешнее сходство с Иваном наталкивало на мысль, что это его сын, неужели привел знакомиться?
— Алиса? — встревожено оглядел меня шеф, — Что случилось?
Наверное, выглядела я и вправду не очень, однако меня это волновало в последнюю очередь. Что случилось? Пока ничего, но как раз назревает. Одна Настасья с радостным кличем промчалась по коридору и повисла на шее Ивана.
— Доброе утро! Мы тебя ждали. Мама скучала. А Димка ругается. Он хотел панду отобрать, но я не дала. Купи ему вторую, тогда он подобреет! — моментально выдала версию происходящего в нашей семье лисичка.
Поняв, кто на пороге, Димка еще больше побледнел, схватил с крючка свою куртку, натянул ботинки и, толкнув плечом Ивана, успевшего войти внутрь, взялся за ручку двери.
— Дима! Постой! — я хотела обнять сына, остановить его. Куда он собрался?
— Давай поговорим, — миролюбиво предложил Иван, но в сына, словно бес вселился, он вылетел на лестницу, не слушая никого.
— Слышь, пацан, как там тебя? — в след за ним выскочил пришедший с Иваном парень, — Если ты валить из дома, пошли вместе, мне твоя мамка тоже не понравилась!
— Илья! — удивленно вскинул брови шеф, но сын шепнул.
— Спокуха, папаня, я знаю, что делаю. — Он заговорчески подмигнул. — Мы скоро вернемся. Ну или не скоро, но вернемся, — и, перепрыгивая через ступеньку, помчался догонять Диму.
Я хотела пойти за ними, но Иван не пустил.
— Ему надо остыть, все обдумать, он вернется. — Обнимая, успокаивал меня он, — Илька справится.
— Ма, а что значит, ты ему не понравилась? — вертелась вокруг любопытная Настя.
Как хорошо, что она еще маленькая и не очень понимает, что происходит. С Димкой сложнее. Он воспринимает все остро, болезненно. На слова сына шефа я не обиделась, понятно, что это сказано было не всерьез. Просто что бы как-то расшевелись Димку, завязать с ним диалог.
— Илья пошутил, — вместо меня ответил Иван, — Лисичка, помнишь, ты собиралась нарисовать дом, в котором ты бы хотела жить?
Вот это да? Когда она успела? Изумилась я, видя, как Настя кивнула.
— Конечно, сейчас сделаю! — и она помчала выполнять обещание, оставляя нас наедине.
Что бы хоть как-то успокоить нервы, я принялась шуршать по кухне, достала турку, насыпала кофе и поставила на огонь. Чашки, тарелки, ложки — загремела посудой, расставляя ее на столе.
Иван молча наблюдал за мной, стоя в дверном проеме и сложив руки на груди.
Вспомнила про пирог на подоконнике и взялась руками за металлическую форму. Конечно тут же обожглась и зашипела. Как назло кофе пошел через край, заливая чистую плиту, вымытую до блеска часом ранее. Слезы брызнули из глаз, все шло не так. Казалось, вся жизнь летела к черту.
— Успокойся, — шаг, и Иван обнял меня, прижимая к груди. — Ты слишком нервничаешь. Все будет хорошо, вот увидишь!
Помотала головой и позорно разревелась. Слезы текли и текли, не желая останавливаться. Мы так и стояли посреди маленькой кухни, Иван гладил по спине, волосам, что-то говорил, но я не слышала слов. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мне удалось взять себя в руки.
Пока приводила себя в ванной в порядок, взглянула в зеркало. М-да, лучше бы я этого не делала. В отражении вместо прежней меня кто-то мало знакомый, глаза опухли, нос покраснел, оттого, что Иван прижимал меня к себе, волосы наэлектризовались и торчали в разные стороны.
— Вот сейчас посмотрит на такую Алиску и сбежит, роняя тапки, — ворчала я на себя, пытаясь придать себе приличный вид. Но такую 'красоту" исправить сложно в короткий срок. Пришлось выходить.
По дороге заглянула к Насте, та, достав огромный лист для рисования формата А3, расположилась на полу и, улыбаясь, старательно вырисовывала розовый замок на белом фоне, ну хоть кто-то счастлив.
Меня не было от силы минут десять, а Иван успел убрать следы моего безобразия: оттер плиту, сварил кофе, разрезал пирог. И сейчас сидел у окна, прижав к уху телефон.
— Не берет трубку. Значит все хорошо. — Загадочно сказал он и, видя непонимание в моих глазах, пояснил, — Илье звонил.
— Разве хорошо, что не берет? — странная логика не доступная мне.