А были ли мы такой семьей? Я всегда была уверена, что да.
Как Костя мог так со мной поступить?..
Неужели ему хватало моих редких командировок и задержек на работе? Они ведь не всегда были запланированными.
Он по-прежнему сидит на диване и молчит. Замечаю у его ноги что-то розовое. Похоже на носочки. Что б ее… нашел ведь наивную дурочку. У нее над кроватью наверняка висит портрет с Джастином Бибером, или по кому там сейчас молодежь тащится.
За последние пару минут наш брак успел превратиться в руины, а Костя даже не пошевелился. Опустил локти на колени, уперся подбородком в сложенные замком руки и смотрит на меня исподлобья.
Ждет моей реакции?
Теперь, когда его любовница выпорхнула, желание подраться улетучилось вместе с ней. Да и мои сто шестьдесят сантиметров против его ста восьмидесяти – явный проигрыш.
Как же мало времени нужно, чтобы разрушить то, что создавалось годами… Вот же гад!
- Ольчик, я все объясню! – у мужа, наконец, прорезывается голос. – Это все совсем не так! Ты совершенно не так поняла.
Мгновение, и взгляд из растерянного становится уверенным и спокойным.
- Хорошо, - на мгновение замираю у входа. – Вы репетировали спектакль? Ты переквалифицировался в маммолога и начал проводить осмотры пациенток на дому? Это наша новая соседка, у которой украли одежду?
- Зачем ты так? – смотрит укоризненно. – Я же сказал, что все объясню.
- Не утруждайся! Вернусь в субботу. И очень надеюсь, что к тому времени ты уже уберешься из квартиры и моей жизни, – резко разворачиваюсь и выхожу.
В подъезде свободно, лисьи вещи собраны.
Сбегаю по ступенькам. Этажом ниже замечаю мерцание. Подхожу ближе – тюбик. Помада или блеск для губ.
Был. С силой прыгаю на футляр и тонкая оболочка с хрустом лопается. Получай по наглой лисьей морде!
Как ребенок, который стукается об угол и лупит его со всей силы, прыгаю по несчастному тюбику, пока от него не остаются мелкие крошки. По ступеньке размазано алое пятно. Ну и вкус бабский у этого «лисенка».
Часть стресса выходит через эту мелкую месть. Мне становится чуть легче, но я понимаю, что это временно. Истерика еще впереди. Главное, успеть до ее наступления добраться до гостиницы.
Телефон тилинькает сообщением. Водитель.
Выезжаем из редакции через 5 мин., жди во дворе.
- Оленька, какая беда... что ж за люди! – на первом этаже меня останавливает соседка. Любопытная старушка, единственная представительница своего рода на весь наш дом. И как она оказалась в нашем "элитном" комплексе?
Неужели, она уже в курсе, что муж притащил домой любовницу? Мне еще сочувствия от посторонних бабулек не хватало.
У меня нет ни сил, ни желания с ней разговаривать. Отмахиваюсь, что мне некогда, и надеюсь улизнуть. Но Клавдия Альбертовна не промах. Хватает меня за локоть, притягивает и громко шамкает в ухо.
- Представляешь? Украли! Посреди бела дня украли! А еще говорят, приличный дом.
- Что украли-то?
- Помаду!
- Чью? – вопрос настолько глупый, но я не могу его не задать. В моем представлении Клавдия Альбертовна и помада – две вещи несовместные.
- Мою, конечно, - невозмутимо отвечает она. – Я ж в субботу на танцы иду, вот губнушку прикупила. Хотела дедов в Доме культуры поразить. А они, паразиты, вытащили из кармана.
- Подождите, - поглаживаю морщинистую руку, - может, найдется еще. В сумке смотрели?
- В кармане она была. Красная помада в золотистой упаковочке.