У нее вообще, был довольно странный рацион. Она весь день трескала яблоки вприкуску с шашлыком. Хотя у беременных свои причуды, мне не понять.
— Давайте. — ответила Разумовская. — Алина, поможешь мне?
— Да, конечно.
Мы вошли на кухню и Оксана тихо заговорила.
— Ты знаешь, я давно не видела брата таким счастливым. Я рада, что ты появилась в его жизни. — сказала она и взяла в руки чашки, которые через минуту полетели на пол из ослабевших рук, после того, как из гостиной начали доноситься звуки гитары и голос Ярового.
— Белый снег, серый лед
На растрескавшейся земле.
Одеялом лоскутным на ней —
Город в дорожной петле.
А над городом плывут облака,
Закрывая небесный свет.
А над городом — желтый дым,
Городу две тысячи лет,
Прожитых под светом
Звёзды по имени Солнце… *
— Это Костя… — забегали округлившиеся глаза Разумовской. — Он поёт…
— Да. — ответила я, и из глаз Оксаны покатились крупные слёзы. — Ты чего?
Она села на стул и громко всхлипнула.
— Когда умерла Катя, брат разбил свою гитару. И, насколько мне известно, он больше не играл… и не пел… никогда.
После этих слов меня тоже прорвало, но мы быстро успокоились. Всё-таки свадьба. Нужно вернуться к гостям.
Быстро приведя себя в порядок, мы вернулись в гостиную. Оксана поставила на стол поднос с чаем, а я так и застыла, глядя на поющего Костю, и, наслаждаясь чарующим голосом.
— … И мы знаем, что так было всегда,
Что судьбою больше любим,
Кто живет по законам другим
И кому умирать молодым.
Он не помнит слово «Да» и слово «Нет»,
Он не помнит ни чинов, ни имен.
И способен дотянуться до звезд,
Не считая, что это сон,
И упасть, опаленным Звездой