— Как ты? — спросила она обеспокоенно.
— Не очень. — ответила я, не меняя позы.
— Может, поделишься?
— Даже не знаю с чего начать… — вздохнула я. — Этим летом я познакомилась с одним человеком в Германии. Опуская интимные подробности, расстались мы с ним на довольно неприятной ноте, ничем друг друга не обременяя. Я никак не ожидала и не стремилась встретить его хотя бы ещё раз. У меня не вызывает радости сей факт. И вот сейчас этот человек — мой генеральный директор, который нарушает все мои рабочие планы, видимо, сам не зная, зачем. — говорила я, и по мере моего рассказа, глаза Разумовской лезли на лоб, но она не перебивала. — А сейчас ещё эти слухи…
— Какие слухи? — спросила Оксана.
— Да так… Говорят, твой брат — кардинал Ришелье, а Титов и Шувалов — леди Винтер и граф Рошфор. — засмеялась я и, наконец-то, посмотрела на Разумовскую, но, увидев её серьёзное лицо, моя улыбка медленно сползла. — Это ведь не так?
Оксана опустила глаза, потом взяла кружку с чаем и подошла к окну, всматриваясь в даль.
— Окса-ан? Ваш отец… это правда? — спросила я в ужасе.
— Я не знаю, что тебе сказать. — ответила она, всё также глядя на город. — Наша с Костей жизнь не была весёлой и беззаботной после смерти мамы. Мы не купались в лучах славы и отцовской любви. Моё настоящее имя — Яровая Ксения Владиславовна. И сменила я его не просто так. Это была вынужденная мера, после того, как я оставила фамильное гнездо. Мне было тяжело уходить, но оставаться там, у меня не было сил. А со временем, я поняла, что Косте… было намного тяжелее, чем мне. Он — ЯРОВОЙ! Это заложено у нас в крови на генетическом и подсознательном уровне. Только я — девочка, и мне можно проявить слабость, а ему — нет… Мы с ним обосо никогда не ладили. Да и, откровенно говоря, не общались больше десяти лет. Мне всегда казалось, что он меня бросил. Но теперь, я понимаю, что он просто был мальчиком, который выживал в предложенном ему мире.
Она замолчала, а мне, казалось, что Земля остановилась и начала крутиться в обратную сторону.
— А Катя? — спросила я, и у Разумовской чуть не выскользнула чашка из рук.
— Что ты знаешь о Кате? — спросила она меня с неподдельным страхом во взгляде.
— Только то, что она… его девушка. — ответила я, опустив глаза от стыда.
Оксана как-то облегчённо выдохнула, и продолжила.
— Она погибла. Много лет назад.
— Что? — шокированно спросила я.
— Давай закроем эту тему! Мне нечего добавить. Я не знаю, правдивы ли слухи, и какой жизнью живёт мой брат. Не могу ответить на твои вопросы. Единственное, на что я надеюсь, что Костя не будет таким… как отец.
После разговора с Оксаной, остаток дня пролетел как в тумане. Мысли метались в голове с одной полки на другую. Казалось, что я упускаю какую-то важную деталь, и это выводило из себя.
Всю ночь мне снился Костя. Причём, в самых пикантных подробностях. Поэтому проснулась я злая и неудовлетворённая. Но стоя перед зеркалом в приёмной, настраивала себя на нужный и рабочий лад. Я профессионал. Надо потерпеть всего лишь неделю.
Оделась я сегодня в строгий черный офисный костюм. Надеюсь, у моего начальства больше не возникнет претензий.
Когда Яровой вошёл в приёмную, я натянула вежливую улыбку.
— Добрый утро, Константин Владиславович!
— Ага. — одарили меня убийственным взглядом. — Когда появится Титов, быстро его ко мне. — сказал он, влетев в свой кабинет, как ошпаренный.
— Бешеный придурок. — пробурчала я себе под нос и показала язык ему вслед.
Спустя пятнадцать минут появился Титов.
— Алиночка! Доброе утро! Как поживает твой брат?
— Какой брат? — удивилась я.
— Как же? Антон — известный певец и лентяй.
— Какой певец? Вы вообще о чем? — не поняла я.
— Ну этот… Который на картошку не пошёл, на гармошке не играл. У него ещё песня такая — известный хит «Тили-тили, Трали-вали». — засмеялся Титов, а я закатила глаза. — Ты, кстати, как всегда, сногсшибательно выглядишь.