Эпилог
Марк
— Марк… — сонно сипит жена. — Он кричит.
— Слышу, — отвечаю в той же манере.
— Твой сын, — воздействует на совесть.
— Мой.
— Марк! — рявкает и толкает меня в бок.
Я люблю ее. Люблю сына. Но, как выяснилось, я, черт возьми, люблю спать! Всю ночь! Без пробуждений!
— Я больше не могу, — хнычет Таська, уткнувшись лицом в подушку. Запрещенный прием, к которому она прибегает только в экстренных случаях.
Сгребаю в кулак остатки воли и жизненных сил. Целую жену в плечо, воскресаю и иду на вой. Забираю Ромку из кроватки, прикладываю к себе и отправляюсь в увлекательное странствие по детской, поглаживая продолжающего страдать пацана. Минут двадцать спустя, когда он вновь засыпает, возвращаюсь в семейное ложе победителем.
— Мой герой, — сквозь завесу сна бормочет жена.
— Этот — последний, — напоминаю тихо, но твердо.
— Ребенок? — фыркает и улыбается, не открывая глаз.
— Салон, — вношу ясность, хотя она и так поняла.
Моя жена — бизнесвумен. За три с половиной года, что мы вместе, она открыла четыре массажных салона. Завтра презентация пятого. Начала она еще до беременности, параллельно планируя свадьбу и занимаясь обустройством моей холостяцкой берлоги, а когда нам наконец-то удалось зачать, так воспарила духом, что разошлась и превратила один салон в сеть. Да, у нее была поддержка ее неуемной подруги. Да, ее дочь втянулась в дизайн и детально проработала, можно сказать, лицо ее бизнеса. Да, я помог финансово. Но она — сделала. Она — воплотила в жизнь. Так сильно, как ей, я гордился только сыном, когда он впервые самостоятельно перевернулся на живот. Но, довольно. Мне слишком сильно нравится видеть ее в свете дня.
— Я уже сказала «да», — мурлычет Тася и опускает мягкую теплую ладонь на мое сердце. — На все. Авансом.
— За красивые глаза? — хмыкаю и пристраиваю свою руку поверх ее, поглаживая тонкие длинные пальчики.
— За них… — шепчет, слабо улыбаясь. Двигается ближе и касается губами моего плеча. Затем снова, чувственнее, это уже больше похоже на поцелуй. Следом — несильно прикусывает, шумно выдыхает и сообщает: — Вот что ты за человек такой? Я проснулась. Хочу любви.
С ее появлением в моей жизни я сам будто проснулся. Очнулся. Не думал даже, что способен на такое глубокое чувство. Сломя голову нестись с работы, с удовольствием вдыхать запах созданного любимой женщиной уюта, обнимать и целовать свою семью, слушать, как прошел их день, делиться самому, ощущая неподдельное не наигранное внимание. Оберегать, заботиться, баловать. Своими руками создавать то, что не сумели или не захотели дать мне мои родители.
Просто не было. За ту идиллию, что мы имеем сейчас, пришлось побороться. И первым ударом стал отрицательный тест на беременность. А мы уже загорелись. Мы-то уже размечтались. В голове несколько дней гуляла шальная радость, пока не услышал, как Тася всхлипывает в ванной. Пришлось бороться со страхами. С неуверенностью в себе, которая вновь ее поглотила. Тогда я впервые почувствовал ответственность за живого человека. Кажется, только тогда осознал, что то, что болтается у меня между ног — не просто принадлежность к полу. Ощутил тяжесть собственных яиц и вытащил свою женщину из болота сомнений.
Чтобы не зацикливаться на неудаче, Тася занялась развитием своего дела. Тут тоже не все гладко. Деньги она брать отказалась, вместе с подругой наскребли по сусекам, от чего лично меня страшно корежило, но пришлось идти на уступки. У них получилось. Открытие было скромным, как и само место, но тогда еще невеста страшно собой гордилась. Как и я ей. Но прошло три месяца и ажиотаж пошел на спад. Те клиенты, которых они переманили, знакомые и друзья друзей уже прошли курс, местоположение оказалось не слишком удачным, а рекламы как таковой не было. Нужно было что-то решать. И тогда вступил я. Назначил дату свадьбы, заказал у Богдана и Виолетты организацию под ключ и официально сделал ее своей. С полным правом распоряжаться всем, что имею. Уже спустя год после этого, жена, воплотив в жизнь все свои идеи без постоянной мысли о деньгах, вышла на совершенно другой уровень.
За дружбу тоже пришлось побороться. Узнав от Таси, что Богдан и Ви снова сошлись, пару недель я собирался с мыслями, но в конечном итоге пришел к выводу, что хуже уже не сделать и заявился на пороге их офиса. Показалось, меня ждали. Виолетта — понятно, но взвинченным и встревоженным моим появлением был и Богдан. Когда попросил меня выслушать, он только сухо кивнул на кресло напротив своего стола.
Было сложно смотреть ему в глаза. Было омерзительно тошнотворно от собственного поступка. Но я никогда не испытывал к Ви никаких романтических чувств. В ту ночь внутри меня не зажегся огонь страсти, от которого помутился рассудок. Я предал его, я предал нашу дружбу длиною в целую жизнь осознанно и к вопросу подошел с холодным сердцем. Чистый расчет.
Когда объяснял, брови Богдана ползли вверх. И еще не успел перейти к сути, как он впервые за два с лишним года сказал мне:
— Пока верю. Так почему, Марк?
— Из жалости, — сказал абсолютную правду.
Богдан стиснул зубы, закрыл глаза и даже отвернулся. Не знаю, какие эмоции он сдерживал, может, пытался не врезать мне, но я продолжил. Достаточно красноречиво описал состояние его жены в тот период. Ее страх, очевидное сумасшествие. Она орала на врачей и медсестер, она рыдала у его постели, как у гроба, а через минуту улыбалась Максу, заверяя его, что все непременно будет хорошо. Казалось, последние силы она потратила на то, чтобы сын не упал в ту же яму, что мы. И ей удалось. Ей это удавалось! Но только я видел, как она в кровь расчесывает запястья. Только я слышал, как она воет от тоски и бессилия. И когда она пришла ко мне, я не прогнал. Пусть лучше я, чем какой-нибудь ублюдок в баре. Я, свободный, одинокий и такой же свихнувшийся, в предчувствии неизбежной трагедии.
Простил он меня не сразу. Тася продолжала поддерживать с ним контакт, они довольно часто пили кофе и болтали. Тут Ви не ошиблась, они действительно сильно похожи во взглядах на жизнь. Сходятся на эмоциональном уровне. Оба теплые, с большим добрым сердцем. Преданные, верные, в чем-то жертвенные, настырные в своем желании угодить ближнему. И в конечном счете он сдался. Признался ей, что скучает по нашему общению. Что сердце больше не болит, ведь он видел ситуацию совершенно иначе. Макс простил мать, а он хочет простить меня. Тася пригласила их с Ви к нам домой, сама приготовила потрясающий ужин и навсегда поставила точку в прошлом. Но это касалось только меня. Со своим распрощаться так же быстро ей не удалось.
Чертов Руслан.
Мужик вдруг осознал, какое сокровище выбросил. Заручился поддержкой дочери и все силы бросил на попытку снова завоевать доверие бывшей жены. Ни дня не обходилось без его звонка. Ни недели без встречи. Повод находился всегда — общий ребенок. Обсуждения насущных проблем и вопросов неминуемо скатывалось к воспоминаниям, трогающим сердце Таси. Она возвращалась с понуро опущенной головой и полнейшим раздраем на душе, а мне начало казаться, что я теряю ее. Этого я допустить никак не мог и начал свою подковерную игру. На войне и в любви, как говорится.