Но я недооценила его. И, наверное, себя.
Марк садится в салон с шубой, срывает ценник, бросив его под ноги, и сует ее мне.
— Переодевайся, пуховик.
— Марк, я совершенно на это не намекала, — лопочу ошалело. — Я не…
— Это всего лишь шуба. С пуховиком и вправду так себе, — морщится, а я возмущенно фыркаю. — Давай шустрее, здорово опаздываем. Если кухня закроется, я буду жрать тебя.
— Ну так-то супермаркеты есть, даже круглосуточные, — бурчу, расстегивая и снимая пуховик. Влезаю в шубу. — Вообще, они мне не идут. Слишком… пышно.
— Женщина, которой не идет шуба — это вымысел, который придумали производители пуховиков. Пристегнись.
— Длины ремня точно хватит?.. — мямлю с сомнением.
— Тась, я тебя сейчас в багажник брошу, — смеется надо мной. — Там сто процентов поместишься. Пристегивайся давай, королева драмы на пустом месте.
«Ну, все, — думаю отрешенно и озадаченно, щелкнув ремнем, — я официально любовница».
Когда проходим в ресторан и я вижу наше отражение в огромном зеркале у гардероба, понимаю, как заблуждалась. Не знаю, в чем дело. То ли в самооценке, что взлетела до небес после всех подарков и его чуткости, то ли в том, что похудела, а может, все дело только в шикарном мужике с моими туфлями наперевес. Но шуба сидит на мне идеально. Я выгляжу не как сбежавший из зоопарка медведь, я — грациозная пантера. С ухоженной лоснящейся шерсткой, отлично подходящей к волосам моего спутника. Если не опускать взгляд на обувь. Черт, знала бы, надела б сапожки на шпильке.
Марк ставит мои туфли у банкетки, встает со спины и снимает с меня шубу, глядя в глаза через зеркало. Очень интимный момент, от которого вспыхивают щеки. Но он решил меня извести. Отдав шубу в гардероб, Марк встает у банкетки, на которую я села, на одно колено и помогает мне переобуться. Точнее, переобувает меня сам. И все с такой пошловатой ухмылкой, лаская мои ноги, будто мы не на людях. А мы именно там! Среди людей! Которые пялятся во все глаза, проходя мимо.
Впрочем, не стыдно. Скорее совестно за то, что у меня, в отличии ото всех остальных, сегодня один из лучших вечеров в жизни.
— Как Юля? — первое, что спрашивает за столиком, добавляя себе бонусных баллов.
Рассказываю, неторопливо и в деталях. Марк изредка вставляет ремарки, очень внимательно слушает. А потом спрашиваю я:
— Как каток?
— Тебе в самом деле интересно?
— В самом деле, — отвечаю с мягкой улыбкой.
Ради такого Марк откладывает столовые приборы. Делает глоток воды, вытирает губы салфеткой. Я тоже готовлюсь, переминаясь в нетерпении с ягодицы на ягодицу.
— Я перекрасил стены в раздевалке, — с первой же фразы умудряется удивить и, довольный произведенным эффектом, рассказывает обо всем, что успел сделать, уже по порядку.
Он только-только успевает закончить рассказ, как приносят горячее. Отвлекаемся на еду, потом разговор заходит о семье, о детстве и плавно перетекает в обо всем на свете. Иногда на эмоциях перебиваем друг друга, будто пытаемся выдать максимум информации за короткое время. Смеемся, Марк дотягивается через стол до моего рта, зажимает ладонью и говорит вперед, озорно сверкая глазами.
Болтаем, болтаем, болтаем… а потом вдруг подходит официант и с виноватым лицом сообщает, что ресторан скоро закрывается. У нас от удивления только лица вытягиваются. Берем с собой десерт и едем ко мне.
— Расскажи о Юле, — снова просит уже в машине. На мой удивленный взгляд поясняет: — О беременности, о том, каково это — держать своего новорожденного ребенка на руках.
— А про роды? — фыркаю с улыбкой.
— Обойдусь, — бубнит Марк и трогается.
Доезжаем пьяные от эмоций. Снова прокладываем дорожку из вещей на пути в спальню. Я снова горю в его объятиях. Дотла, до абсолютного опустошения. И на выжженной страстью почве с каждым его нежным поцелуем и ласковым словом опять распускаются прекрасные цветы.
Я его люблю. Я люблю его так, как никогда не любила мужа. Но, конечно, помалкиваю об этом, переваривая осознание. Засыпаю с легкостью во всем теле и на сердце, а просыпаюсь с улыбкой и мурашками от осторожных, едва ощутимых поцелуев.
— Я пытался тебя не разбудить, — шепчет Марк, когда я открываю глаза.
— Думаешь, я способна проспать секс? — прыскаю, а Марк хмыкает:
— Вряд ли. Но я не собирался залезать на тебя спящую.