— Теперь это касается Юли!
— Да Господи Боже, — раздраженно закатываю глаза. — Никто!
— С какого перепуга тогда никто участвует в жизни моего ребенка⁈
— Нашего.
— Нашего!
— С тобой невозможно разговаривать!
— А с тобой, думаешь, так просто⁈ — резко поворачивает голову и кидает на меня поистине грозный взгляд, но из-за того, что оба его глаза в обрамлении разноцветных синяков, я прыскаю и звонко хохочу.
— Какая сердитая пандочка! Хотя бы сбрей мех со своего лица, ой, не могу…
— Оборжаться, — ворчит бывший и пытается спрятать улыбку в бороде. — Так что за никто радеет за нашу дочь?
— Мертвого поднимешь… Клиент, Рус. Мы общаемся, не более. У него проблема была с ногой, я его к Баринову отправила. Если помнишь…
— Помню.
— Ну, вот. Сегодня отплатил, по сути, тем же. Ничего особенного.
— Он был на массаже, когда я звонил?
— Нет, он ждал его на улице. Я выбежала, не смогла открыть чертову дверь, он подвез, — бурчу тихо.
— На этой тачке еще твой батя раскатывал, — снова раздражается Руслан. — Может, хватит уже корчить из себя самостоятельную? В гараже стоит твоя, забирай и пользуйся.
— Корчить?
— Только это услышала?
— Представь себе.
— Придушить тебя хочется. Или что похуже.
— Похуже? — раздраженно фыркаю.
— Трахнуть.
Ощущение, будто в груди снаряд детонирует. От взрыва сотрясаются внутренние органы, а лицо заливает жаром.
— Забудь, — отвечаю строго, но голос предательски дрожит.
— Пытаюсь, — досадливо выдыхает Руслан. Больше не произносим ни слова до самого дома. Отстегиваюсь и отдаю ему куртку, он бубнит: — В подъезде отдашь.
Выходит вместе со мной, машину не глушит, что радует. Заходим, я снимаю куртку, он забирает ее вместе с моими руками и смотрит в глаза со смесью отчаяния и желания. Отчаянного желания вернуть то, обо что бездушно вытер ноги. И от его взгляда становится больно.
К счастью или нет, кто-то вдруг бьет по двери с обратной стороны. Руслан бросает суровый взгляд в сторону, а я поспешно шагаю назад.
— До завтра, — говорю, не сомневаясь, что мы пересечемся в больнице.
Руслан нажимает на кнопку и открывает дверь. А там — Марк. И Марк в бешенстве.
— До завтра, — бросает мне Руслан и, нагло задев Марка плечом, выходит.
Марк шагает в подъезд. Трет лицо, стирая с него гримасу слепой ярости.