— Ты что же это, угрожаешь мне? — таращит глаза и давится своим возмущением.
— Увольняете меня? — спрашиваю в лоб, прямо взглянув ему в глаза. Очень ему это не нравится, учитывая, что чтобы ответить взаимностью, ему с его метр с кепкой приходится существенно задрать голову.
— Иди работай, — бросает высокомерно. — Второго предупреждения не будет.
У массажного кабинета останавливаюсь и перевожу дыхание. Букет по-прежнему в руке, я вцепилась в него мертвой хваткой и пока не способна разжать пальцы. Стучу свободной рукой.
— Тась, заходи! — взволнованно отвечает Измайлов. — Ну, зарядились на ночь глядя! Это что вообще такое было⁈
— Любовница моего бывшего мужа, — отвечаю как-то отрешенно.
— А, черт, — морщится Измайлов и замирает со спущенными к коленям брюками. Пригласить-то пригласил, в вот с задачей раздеться не справился. — Марк рассказал. Капец он злой приехал. Аж скидку на сделку выбил. И лед там говно, и шкафчики, и кофе в кофейне. Ну и дальше по списку. Нормально так на вентилятор накинул.
— Кофе в самом деле так себе. Устраивайся, что ли, — вздыхаю. — Шея и правое плечо?
— Ахренеть, да? Вроде футболом занимался, а не баскетболом, — бубнит и заваливается на массажный стол в боксерах, проигнорировав полотенце. — Запомнила, — улыбается с теплом.
— Как и подсечку Онисимова, после которой ты стал моим постоянным клиентом.
— Урод, — снова бубнит. — Ладно, черт с ним. Погнали. Как я ждал этой встречи, ручки твои золотые… — произносит нараспев, растягивая слова. — Жена от радости визжала, наконец-то, говорит, ты ныть перестанешь. Я — ныть. Слышала когда-нибудь такое?
— Сейчас, например, — фыркаю с улыбкой.
Измайлов делает глубокий вдох и медленный выход, расслабляясь.
— Эту долбанутую надо в цирке показывать. Расскажешь?
— Марку-то? — уточняю, приступив к своим обязанностям.
— О, да… прям чувствую, как завтра встану, руку не грызет, шею не клинит… В смысле, да, Марку. Есть еще кому?
— Да как сказать… с бывшим, которого просила исключить свою любовницу из моей жизни, по-человечески, попрошу заметить, просила, поделилась бы. Да и с дочкой, которая боготворит эту наглую… — затыкаю себя на полуслове и скриплю зубами. — Ты понял. В общем, дочке тоже неплохо было бы взглянуть, кем она восхищается.
— Так поделись, — немного удивляется. — Там камера над стойкой. Наверняка и звук пишет.
— Директор меня едва не уволил. Не буду даже пытаться просить.
— Давай я зайду, в чем проблема?
— Не надо, Сереж, как бы хуже не сделать. Я не просто так сюда устроилась, место хорошее. Сейчас не до поисков нового.
— Подумай, если что, я почти в любое время могу заскочить.
— Спасибо.
— Жаль, что контакт потеряли, — говорит с хрипом, выдерживая давление на болезненное место. — Часто тебя вспоминал. Спасибо Марку с его неуемной тягой к женскому полу, — шутит, но мне от такой характеристики что-то не смешно.
— Муж был против, — отвечаю скупо, переваривая услышанное.
Очень хочется расспросить его о Марке, но они бизнес-партнеры и ставить его в неудобное положение неправильно.
— Ясно, — опять хрипит Измайлов и натужно смеется: — Потом поболтаем.
Потом как-то не получается. Он — спешит домой, к семье. Я — в пустую квартиру, к пустому холодильнику и холодной постеле. Принимаю душ, мажусь пахнущим земляникой кремом для тела и надеваю уютную плюшевую пижаму в наивной попытке поднять настроение, а когда выхожу, слышу негромкий непрерывный стук в дверь.
Опасливо крадусь и, мысленно прикидывая, чем бы таким потяжелее огреть бывшего, смотрю в глазок.
А потом сердце от радости подпрыгивает к горлу. Быстро открываю и, забыв о том, что обещала себе притормозить, бросаюсь Марку на шею.