— А Измайлов при чем? — поддерживаю разговор.
— Хочешь верь, хочешь — нет, но я буквально неделю назад спрашивал у него контакт массажиста. Он сказал, что может дать несколько, а вот чтобы прям порекомендовать — только ту, которая уже не работает. Ну я и забил.
— Он еще играет?
— Нет, давно нет. Для развлечения, разве что, с пацанами своими на заднем дворе.
— Уже двое! — ахаю.
— Трое, — хмыкает Марк.
— Здорово, рада за него, — говорю с теплом. — А Вы откуда друг друга знаете?
— Он мой партнер в бизнесе, — огорошивает так, что я перестаю поглаживать его спину, подготавливая к экзекуции. — Не такой уж у нас и большой город, — добродушно хмыкает. — Но я тоже удивился. Позвонил ему после нашей встречи, прямо спросил, а не Таисию ли он имел ввиду. Обрадовался, как дитя. Мы оба, — снова смеется. — Приятно, — бормочет, понемногу расслабляясь.
— Погоди… — злорадствую чуть слышно. — О, нашла… будет больно — не кричи. А то после твоего дефиле люди неправильно поймут.
Я просто делаю свою работу. Ту, из прошлого, выходящую за рамки этого заведения. Марк периодически задерживает дыхание, но стоически терпит и не издает ни звука.
— Ты дубовый, — констатирую, ослабив давление и перейдя на успокаивающие поглаживания.
— Нет, я очень чуткий, — хрипит от напряжения. — А ты сильная! — немного возмущается. — Дай отдышаться… молю о пощаде.
— Да все почти, релаксируй, — теперь посмеиваюсь я. Последней. Ха-ха. — Ты поедешь по своим делам, а я — останусь выслушивать насмешки и намеки от коллег. Не стоило бегать по коридору без белья, знаешь ли.
— Я и не рассчитывал, знаешь ли, — иронизирует. — Сработал рефлекс. Убегает, значит, надо догонять. Злишься?
— Нет, — отвечаю с улыбкой. — Но было бы неплохо знать, принимать ли мне зависть женской части коллектива на свой счет.
— Если согласишься пойти со мной на ужин. Скажи да. Без трусов я еще ни за кем не бегал. Очень освежает.
— Какой же ты беспардонный нахал, — с улыбкой качаю головой.
— А ты тоже, я смотрю, в выражениях не стесняешься! — приподнимает голову и косится на меня через плечо, сурово нахмурив брови. Через мгновение не выдерживает и расплывается в улыбке. — Тебе очень идет новая стрижка. И, раз уж ты согласилась на ужин, приму на свой счет.
— Я еще не согласилась, — ухмыляюсь.
— Согласишься, — заявляет нагло. — А можешь почесать? Под лопаткой, страсть как чешется…
— Нахал! — возмущенно шлепаю его полотенцем по спине. — Сам вытирайся!
— Ну и обслуживание! Неси жалобную книгу!
— И что же ты там напишешь? — надменно фыркаю, заразившись его самоуверенностью.
— То, что будут перечитывать еще долго. А твои ушки гореть от стыда.
— Где чешется?..
— То-то. Теперь — вся спина. И не филонь.
— Что мне за это будет?
— Я постараюсь не улыбаться, расплачиваясь.
Ну, что я могу сказать? У него не получилось. Более того, поднеся карту к терминалу, он еще и подмигнул мне. А потом прытко сбегал к машине и вернулся через десять секунд, за которые мне не успели учинить допрос, уже с цветами. Зеленые глаза и темные волосы на фоне крупных бордовых бутонов роз — крайне выгодное сочетание. Впрочем, он прекрасно смотрится и без всего.
— Когда? — спрашивает просто, вручив мне букет.