— Еще? — ужасается вторая.
— Казалось бы, куда уж, да? — ехидно фыркает массажистка. — Но нет. Я себя запустила. Я не крашусь, не наряжаюсь. А для кого мне наряжаться, скажи на милость, если муж постоянно на работе? Он там с другой развлекается, а я его дома в пеньюаре на голое тело жди? С прической, да макияжем!
— Абсурд…
— Наглость! Девка эта наглая и из моей малышки такую же делает! Наглую беспринципную девку! И, кстати, если ты не знала, это не муж однажды пришел и сказал мне, что у него другая. Нет, оказывается, это я ему изменила. А уж потом он начал встречаться со своей Викторией. Я. Ему. Нормальные вообще? Я не знаю, что мне делать. Просто не знаю. Любое мое слово в штыки. Все наизнанку вывернули. Я монстр. Самый настоящий монстр! Как таких вообще земля носит?
— Слушай, ну, Юлька не глупая, дай ей время, — по-прежнему тихо вещает вторая, а я отмираю и возвращаюсь к стойке.
Я явно пришелся не ко двору. Хотя, может, цветы и благодарность подбодрят ее. Если бы Макс встал на сторону жены, я бы его придушил собственными руками. Ладно, не придушил бы, но… не уверен, что вообще бы встал с больничной койки. Понимаю, как ей сейчас тяжело. Даже если особенной любви не было, предательство — это больно.
И хотелось бы, наверное, сделать больше. Но… какое я имею право? Я даже слышать все это не должен был.
Опускаю цветы на стойку, сверху кладу записку и открываю входную дверь, надеясь, что за разговорами они не услышат и как я вышел.
Таисия
— Слышала? — вдруг спрашивает Надя, прервав себя на середине фразы.
— Да ничего я не слышала, — отмахиваюсь, размазываю по лицу слезы.
Подругу, по сути, тоже не слышу. Наверное, она какие-то правильные слова говорит, жизнеутверждающие, но мне сейчас не советы нужны, а дружеское плечо.
— Спасибо, что приехала так рано и слушаешь весь этот бред, — говорю плаксиво.
У Нади на глазах наворачиваются слезы. Она тотчас меня обнимает и хлюпает носом.
— Ну чего ты, конечно. И вообще, давай ко мне сегодня, а? Выпьем винца, перемоем им всем косточки как следует.
— Да нет, куда я… у тебя муж, дети… нет. Спасибо, Надюш.
— Ой, я тебя умоляю, муж! — фыркает Надя. — Да он вперед меня за бутылкой побежит. И конфеток не забудет прихватить.
— Конфетки мне точно нельзя. Я уже в джинсы еле влезаю, — вздыхаю и отстраняюсь. — Мне легче, правда. Просто… когда в себе все… тяжело.
— Конечно, тяжело, когда одна против троих. Я тебе так скажу, подруга, там и без Русланчика не обошлось. Уверена, чтобы не быть последней сволочью в глазах дочки он и сам некоторые факты исказил.
— Надеюсь, что нет, — морщусь. — Хотя, ты скорее всего права. Когда я в клубе работала, один парень пытался ухаживать. Я, конечно, не реагировала, да и сама Руслану об этом рассказала… тогда и начались скандалы. Откуда это Юле взять, кроме как не от него?
— Вам нужно сесть втроем. И пусть он отвечает за то, что придумал.
— Мы еще нескоро за стол переговоров вернемся, — удрученно вздыхаю. — Мне прямым текстом было сказано, что на меня сейчас времени нет. Впереди счастливое событие, а я его омрачаю.
— Сколько там?
— Две недели. Может, и к лучшему. Пусть катят в свое свадебное путешествие, я за это время, надеюсь, смогу дочери мозги вправить.
— Звучит, как план, — улыбается Надя. — Пойду проверю, показалось, будто зашел кто-то…
— Да кто? — удивляюсь. — Открываемся с десяти.
— Не знаю, мало ли… — бормочет и выходит, а я подхожу к зеркалу.
Да уж… ну и видок. Почти всю ночь ревела, с утра глаза еле открыла и с тех пор мало что изменилось. В лучшую сторону уж точно.
— Таська! — ахает Надя из коридора. — Иди сюда скорей! Я же говорила, что кто-то заходил!
Подрываюсь и выбегаю с круглыми глазами.