– Ровные. Длинные. – Я отпускаю юбки, и они с шуршанием закрывают ноги. – А грудь…
Я опускаю взгляд в скромный вырез нескромной груди:
– Там у меня тоже все в порядке.
Я перевожу глаза на грудь рыжей. У нее там не то что персики, не то что дикие яблочки – там сушеная курага.
И мой красноречивый сочувственный вздох лучше всего подчеркивает разницу между нами.
Я возвращаю взгляд на Теора:
– Наверное, он подслеповат.
Кристоф, который с открытым ртом наблюдает представление, явно не ожидает от меня такого поведения. Он нервничает, но я не вижу осуждения во взгляде. Скорее, шальное восхищение.
Я не боюсь показаться вульгарной. После смерти вообще мало чего опасаешься. Тем более всех этих социальных условностей в узком кругу.
Маги, которые разгружали сундуки, и вовсе замирают статуями. Теор замечает их реакцию и гаркает на них:
– Вон! Смеете глазеть на мою жену?
Присцилла возмущенно подскакивает к Теору и тычет пальцем ему в грудь:
– Она тебе не жена. Забыл уже? Или тебя здесь оставить? Будете жить в долгах как в шелках! Зато душа в душу.
Ого! Да она тот еще нагибатор. Угрожает деньгами.
– Хорошую ты женщину нашел, Теор, – хвалю его от души. – Идеально тебе подходит.
Киара позади меня прыскает смехом в кулак. Кристоф крякает, сдерживая смешок. Его взгляд говорит: «А с вами весело, молодежь».
Но пора переходить к делу и ковать железо, пока горячо.
Раз тут Присцилла всем рулит, а этот Теор сидит у нее под каблуком, с ней и буду выяснять отношения. Денежные, конечно. Не подумайте лишнего.
– Итак, у нас есть доказательства аферы. И я собираюсь пойти с ними в суд.
– За репутацию семьи не боишься? Ты тоже пострадаешь! – Присцилла пытается держать лицо, но дерганье ноги под платьем ее выдает.
– Чего мне еще бояться? Семья меня не защищает, отдала на растерзание мужу. А он… – я смотрю на Теора и горестно вздыхаю, – все проиграл.
Я много вкладываю в эту фразу, но мало кто понимает весь ее смысл. Пожалуй, только весело хмыкающий Кристоф. Он, кажется, уже понял, к чему я веду.
– И как потом Теор будет просить руки великолепной Присциллы у военного министра, с такой-то репутацией? – Я цокаю языком и качаю головой.
Рыжая становится пунцовой. Дышит глубоко, тяжело, словно сейчас вот-вот пар повалит из ушей.
– Что ты хочешь за то, чтобы не подавать дело в суд и подписать бумаги о принятии приданого?
Я понимаю, что недвижимость мне уже не вернуть. Но я не собираюсь оставаться у разбитого корыта.
– Во-первых, мне нужен особняк в городе. Во-вторых, двадцать тысяч золотых. В-третьих…
– В-третьих, ты совсем обнаглела! Мне проще нанять убийц.
Я удивленно смотрю на нее:
– О, ты не слышала? Теор тебе не сказал? Я под защитой генерала драконов. У нас, видите ли, очень интересные отношения.