Нет, так не пойдет. Это какой-то тупиковый разговор. Мне нужно выгнать отсюда Фарха с его ящиками раз и навсегда.
О! Придумала!
И ведь даже не совру сейчас.
– Возьмешь в жены? – спрашиваю я.
– Дракон разведенку в супруги брать не может.
– А в постель, значит, может? Я, по-твоему, второй сорт? – Я не на шутку завожусь. – Не достойна больше ничего, кроме как быть чьей-то подстилкой?
Фарх молча стискивает челюсти.
Я показываю пальцем себе на грудь:
– А у меня чувства есть. Я не бездушная скотина. В постель только по любви ложусь и не хочу быть использованной. Понятно теперь, почему нам не по пути? Почему не нужна мне твоя забота и поддержка?
– В обиде не останешься. Когда расстанемся, у тебя будет свой дом и содержание.
– Я не содержанка, Фарх. Я хозяйка. А теперь убирайся отсюда, чтобы глаза мои тебя не видели.
– Да? И как же ты тогда продавать растения будешь, если меня прогонишь?
Теперь челюсти сжимаю я.
Черт.
– Угрожаешь? А разве тебе не нужен хищный сад для своего войска?
Фарх молчит.
А я молча разворачиваюсь и спускаюсь вниз, громко топая пятками.
Как же я зла! Как же я хочу всем доказать, что и сама могу выжить. Что не сдохну. И что женщина может предпочесть спокойную свободу участи постельной грелки.
Я иду в гостиную, сажусь на диван рядом с замершей Киарой и складываю руки на груди. Слышу, как Фарх спускается – медленно и уверенно. Как идет в сторону двери.
– Ушел! – выдыхает Киара.
– Ящики не забрал, – недовольно бурчу я.
Я расстроена сильнее, чем предполагала. И даже не знаю почему.
Фарх и без того не входил в мои планы. Не нужен мне роман. Совершенно точно.
Так почему на душе так тошно, словно я разочаровалась в избраннике?
– Простите, – подает голос Кристоф. – Нужна защита от драконов? Я могу все юридически оформить. И у нас есть два свидетеля домогательств: я и Киара.
А вот и выход подоспел. Только почему я чувствую себя так, словно я неправильно поступаю?
– Кристоф, а можно поподробнее? Чем грозит это генералу и мне?
– Ничего опасного. Просто он не сможет подойти к вам ближе, чем оговорено по решению суда.
– А я точно выиграю?
– Бесспорно. Еще ни одного неудачного прецендента.