Фарх произносит это так, словно уверен на все сто. И у меня внутри все опускается.
Нет, я нечто подобное предполагала, но надежда на другой исход все еще теплилась. А теперь нет.
Фарх имеет связи. Он содействовал нашему разводу. У меня нет оснований не верить его словам.
– Так как ты тут проживешь? На одной картошке? А когда и она закончится?
– Это не твоя забота, – говорю я.
Тихий утробный рык вибрирует в груди Фарха.
– А я хочу, чтобы была моя, – с нажимом говорит он, и я ощущаю, как пальцы сильнее сжимают мой подбородок.
Еще немного – и дело закончится поцелуем. А может, и не закончится. Нужно срочно что-то предпринять. Сказать такое, чтобы отстал.
Соврать, что беременна?
Ну нет! Сейчас еще бывшему сдаст с поздравлениями о наследнике. Вот что тогда буду делать?
Нужно что-нибудь побезопасней и понадежней. А что может быть круче обычной простуды?
Я морщу нос. Потом еще раз. Начинаю маленькими вдохами через нос втягивать воздух так, словно сейчас ка-а-ак чихну.
Фарх чуть отодвигается. Рефлексы – штука страшная, но и контроль у генерала невероятный. Он лишь один глаз прищуривает, словно оценивая вероятность моего чиха.
– А-а-а… – начинаю я «акать», втягивая воздух.
Неужели придется это сделать?
Я резко поворачиваю голову и громко чихаю. План удался – я отступаю. Выбираюсь из захвата и невыгодного положения между Фархом и стеной.
– Я тут простудилась, – тру нос, двигаясь к выходу.
– Приведу лекаря.
– Не стоит! У нас с собой целебные травы, я уже лечусь, – тороплюсь остановить его инициативу.
– Осмотр профессионала не помешает.
– Фарх, услышь меня. Не надо меня опекать. Я не готова за это платить, – говорю я.
Вижу по взгляду и позе – все бесполезно. Он просто непробиваем. Решил он, видите ли!
Ничто его не пронимает. Чем же прошибить?
– Ты мне не нравишься.
– Нравлюсь. И могу это доказать.
Снова не туда свернули.
– Я люблю другого.
– И где он?
– Нас разлучила судьба.
– А нас соединила. Можешь о нем забыть.