И под мой рассказ мы возвращаемся в особняк, немного забывая о предстоящих тяготах. И когда подходим ближе, замираем, потому что над крышей дома летают драконы.
– Дом разбирают! Караул! – тут же орет Ковальски.
Но я присматриваюсь и останавливаю его порыв лететь на драку с чешуйчатыми:
– Подожди. Они крышу чинят!
И действительно. Драконы приносят балки по воздуху, а на крыше стоят люди. Предполагаю, что те же ящеры, только в человеческом обличье. И всем этим руководит Фарх, сидящий на коньке крыши и принимающий непосредственное участие в ее починке.
Когда он видит нас, то просто машет рукой и возвращается к работе.
Я замираю, задрав голову вверх.
– И все? Даже ничего не скажет? – спрашиваю скорее сама себя.
– Потом счет выставит. – Киара поворачивается ко мне с круглыми глазами. – Наверное, узнал, что мы к юристу ходили. Теперь проходу тебе не даст.
Фарх словно слышит наш разговор. Смотрит сверху вниз долгим взглядом.
Ковальски вставляет свои пять копеек:
– М-да, боюсь, картошечкой тут не отделаешься.
***
– Готово, хозяйка. Принимай работу! – Фарх входит в дом и словно моет воздухом руки.
– Правда? – Я выключаю духовку и спешу на выход.
Киара, которая заваривала чай, бросает все дела и идет следом. Над головой вперед всех пролетает Ковальски. Всем не терпится посмотреть на обновку.
На улице я разворачиваюсь к дому лицом, и у меня открывается рот от удивления.
– Вау! Вот это да!
Темно-красная черепица придает особняку совершенно другой вид. Еще более сказочный, еще более уютный, еще более фантастический.
– Ты сохранил лозы. – У меня вырывается вздох неподдельного восхищения.
Я смотрю на Фарха с благодарностью. Жизнь хорошенько меня помотала, и я научилась ценить то хорошее, что для меня делают, и покидать людей, которые делают плохо.
Какой бы генерал ни был в отношении личных притязаний, взять и сделать крышу, да еще не разрушив плетение растений, а бережно сохранив, – это достойно восхищения.
И я щедро его даю:
– Фарх, какой же ты невероятный! Здоровья твоим рукам и рукам твоих помощников. Когда ты только все успел? И новый каркас собрал, и черепицей покрыл, и зелень сохранил.
– Повредил я твои лозы в нескольких местах, Ингрид, – говорит Фарх тягуче, глядя мне в глаза так, словно после массажа.
По его тону чувствуется, как он кайфует от каждого моего слова. Как тает внутри. Как этот железный мужчина становится чуть мягче.
– Небольшие порезы лозы переживут. У них уже вылезают молодые побеги. И было бы очень грустно, если бы пришлось выбирать между крышей и жизнью такого большого плюща. А потеряй он такую большую часть, мог не справиться со стрессом. Ты же его сохранил, Фарх. Большое спасибо.
– Драконы ценят природу и жажду жизни. Хочешь посмотреть на крышу сверху?
– Хочу! – соглашаюсь я, прежде чем подумать, а потом тут же включаю мозг: – Хотя нет, и отсюда прекрасно видно.
Но Фарх уже обернулся в дракона и наклонил свою шею ко мне.