Глаза закрываются, а уши все еще ухватывают нить разговора ворона и Киары.
– Ну все. Теперь три дня проспит, – говорит ворон с досадой.
– Ты чего раньше не сказал?
– Я говорил скорее отпаивать чаем дохлую хозяйку. А ты дождалась, пока она весь ресурс не потратила.
– Зато во дворе стало чисто, – бормочет Киара.
– Ну-ну… И как теперь будешь разбираться с растениями, которые затаили обиду? Видела, как они затаились у забора?
Затаились? Точно. Они же озлобились за древо жизни.
Нужно что-то придумать.
Я пытаюсь встать, но не могу даже открыть глаза.
Слова Ковальски последнее, что я слышу.
Только успеваю подумать: «За три дня мы тут точно станем кормом».
Глава 8
Я просыпаюсь от звука, похожего на щебетание. Теплые лучики солнца дразнят, светят в глаза через закрытые веки.
Как же я хочу пить!
По привычке тяну руку вправо к прикроватной тумбе, но ничего не могу нащупать. Открываю глаза. Несколько долгих секунд смотрю на древесные балки на потолке и не могу сообразить, где я.
На даче?
Нет, там стены и потолок обшиты вагонкой.
В гостях?
Вроде никуда не ходила.
Что за диван? Кожаный, смутно знакомый. На нем немного жарко спать – вся шея мокрая под волосами.
Под длинными густыми волосами, которых у меня давно не было.
Воспоминания медленно возвращаются ко мне, словно прорываясь через паутину.
Пожар, больница, новое тело.
Заболотье.
Хищные растения, особняк, Фарх.
Наш полет.
Висок простреливает болью. Я подношу руку к голове, и от этого маленького движения жутко ноют мышцы.
Я что, вчера целое поле перепахала вручную?
И тут я вспоминаю все до конца: древо жизни, капсулы, отравление, с которым мы боремся с их помощью.
Я вспоминаю, как дракон отпускает меня и дает петлю в воздухе, а я лечу вниз. Как раздираю кожу о ветки, как потом бегу по Заболотью, и никто не успевает меня схватить. Как вижу заживающие на глазах раны. Как не могу остановиться и прочесываю граблями территорию до мушек в глазах.