Миг – и меня отрывает от земли.
– А-а-а! – от страха я ору.
Вижу, как цветок, ворота, Киара и ворон становятся все меньше. Шум крыльев такой громкий, что на миг меня оглушает.
– Ты можешь частично трансформироваться? – кричу я. – Только не отпускай. Ладно? Все вопросы можно решить путем переговоров. Не обязательно превращать в лепешку женщину, которая с тобой не согласна.
Когда мне страшно, я всегда много болтаю. Даже зрение пропадает на несколько секунд, во время которых молчание Фарха чувствуется особенно остро.
Когда зрение возвращается, я безумно рада видеть, пусть и с высоты птичьего полета.
Мы летим над Заболотьем, и я перестаю бояться, что он меня отпустит, – до того надежно и комфортно я себя ощущаю в руках Фарха.
Эх, если бы не его махровый патриархат в голове… Стоп. О чем это я? Нет-нет, мне этой головной боли не надо. Я прекрасно знаю суть семейной ловушки. Сначала любовь, а потом быт сжирает так, что ничего не надо.
Стыдно признаться, но без Петра я даже ощутила свободу. Готовлю что хочу: могу сварганить что-то сложное, а могу съесть йогурт на ужин и остаться довольной. А с мужиком обязательно борщи-мясо делай.
Я убираюсь только за собой и не раздражаюсь, что снова носки валяются под кроватью. Не сжимаю зубы, убирая грязную тарелку со стола пятый раз на дню. Не проветриваю среди ночи спальню, потому что кто-то перепил. Но во всем этом я могу признаться только себе и никому больше.
Поэтому, пусть молодое тело и запускает гормоны мне в голову, я на это больше не поведусь. Куда как спокойней жить одной. Ну, с Киарой на крайний случай.
Под эти мысли я окончательно ловлю душевное равновесие и успокаиваюсь. Зеленые шапки деревьев кажутся моховыми кочками. Цепкие лианы умудряются с одной вершины дерева переселиться на другую, образуя зеленый потолок леса. Замечаю, что некоторые виды растений сбиваются вместе, и там не растут деревья. Но не успеваю насладиться шикарным видом Заболотья с высоты, как мы резко снижаемся.
Прямо через ветки деревьев, что хлещут по телу, мы приземляемся на упругий моховой покров.
Фарх отпускает меня, и я ощущаю, словно потеряла что-то важное. Будто часть себя.
Что за бред?
Эх, гормоны – штука страшная. Еще и не то почудится.
– Вот древо жизни. – Фарх кивком показывает на низенькое, словно расплющенное дерево.
Оно очень похоже по форме на можжевельник с воздушными корнями. Вот только не с иголками, а с капсулками на ветках.
Стоит мне сделать шаг ближе, как воздушные корни взметаются вверх, выпускают иголки и рассекают воздух.
«Не подходи», – словно говорят они.
Я поворачиваюсь к Фарху. Он поднимает одну бровь и спрашивает:
– Плюнуть?
Я фырчу:
– Спасибо, попробую справиться сама.
Все-таки совсем отбрасывать путь спасения глупо.
Я смотрю под ноги. Чем тут можно воспользоваться?
Нахожу палку, выставляю ее вперед, чтобы в случае нападения отбить плеть, и делаю шаг. Чувствую, как почва под ногой проседает, как туфля становится мокрой и вода проникает внутрь обуви.
– Черт! – Я отступаю на шаг назад.
Надо двигаться быстрее.
Я резко делаю два шага вперед и вижу, как так же стремительно к моему лицу несется плеть с шипами.