– Это означает, что я, как представитель власти, не позволю нарушать закон. Я стал свидетелем попытки убийства и доложу об этом инциденте королю. И вам мой совет: лучше не повторяйте подобных ошибок.
– Посмотрите, что она со мной сделала! – Бывший показывает пальцем себе на грудь. – Она первая мне навредила. Вы же не будете врать королю, генерал?
Фарх поворачивается ко мне. Подходит, грубо хватает за кисть и поднимает мою правую руку вверх. Ветер, который ее тут же обдувает, не убирает ни толики ощущения, что я запихнула ее в огонь, – ладонь горит огнем, волдыри видны издалека.
– Она не знала о свойстве фруктов, иначе не навредила бы себе. Воздействие драконофрукта смертельно, но об этом мало кто знает. И я бы вам посоветовал как можно быстрее попасть к лучшему из лекарей, чтобы найти противоядие.
– Смертельно? – бледнеет муженек.
– Часа два у вас есть, – бросает Фарх, хмуро глядя на меня сверху вниз.
Врет же насчет смертельности, да? Иначе не надо бы мне кидать? Или…
Бывший оглядывается в поисках одежды, а самого мелко потрясывает. Присцилла тут же накидывает на него пиджак и, почти плача, умоляет:
– Быстрее, дорогой. У моего отца есть чудо-доктор Воински. Он не раз вытаскивал людей с того света.
Муженек бросает на меня долгий взгляд. Я не двигаюсь.
Вижу, как уголок его губы ползет вверх в гнусной улыбочке. Он говорит негромко, но я слышу каждое слово:
– Даже везти никуда не надо. Сама сдохнет.
И команда быстро пропадает в зарослях Заболотья, изредка выжигая путь. Я жмурюсь каждый раз, когда растения кричат.
– Надо сделать ловушки, зарядить драконофруктами. Прямо от станции. Этот гад явится снова… – начинаю говорить я, но оказываюсь вздернута на ноги за запястье, которое до сих пор держит Фарх.
Грубиян!
– Понежнее можно? – спрашиваю я.
Фарх смотрит на меня так, словно я его ходячая головная боль.
– Ты не слышала, что смертельно отравлена? – спрашивает он.
Я смотрю на свою правую руку с волдырями, которую он так и не отпустил.
– Это не блеф? – спрашиваю я и по его лицу вижу, что нет.
Вот это я попала!
Глава 7
Не зря фрукты висели на деревьях переспевшими. И почему я сразу не догадалась, что их не трогают не просто так?
Ведь мимо постоянно летали драконы. Если бы плоды были съедобны, не осталось бы ни одного.
Теперь приторно сладкий запах вызывает у меня спазм живота, словно рвота может избавить меня от яда.
Чувствую, что рука болит еще сильнее. Кажется, даже голова кружится. Или это эффект самовнушения?
– Ковальски… – Я смотрю на ворона, а у самой ком в горле.
Я не хочу умирать. Я только заново жить начала.
– Я же предупреждал, дохлая хозяйка! – Ковальски разводит крыльями, сидя на воротах.
Значит, прошлая хозяйка – старшая, а я дохлая? Отлично отметилась в истории этого мира.