А потом случается чудо: унитаз набирает воду, а из кранов сначала вытекает жижа, а потом – прозрачная жидкость.
– Киара, у нас есть вода! Фарх, большое тебе спасибо! Мы теперь заживем. – Я чуть не хлопаю в ладоши.
Киара обнимает меня. Мы обе понимаем, какое же это счастье – вода в доме.
Фарх встает недовольный, злой. Мне хочется его чем-нибудь отблагодарить. Была бы дома с запасом продуктов – сделала бы ему борщ, но тут мой кулинарный талант не находит выхода.
– На втором этаже тоже туалет? – спрашивает мрачно он.
Я на секунду задумываюсь, нужно ли показывать ему потайной путь на второй этаж, а потом понимаю, что если надо, то он просто зайдет туда через дыру в крыше.
– Да.
Фарх мрачно шагает по второму этажу, совершенно не боясь наступать на гнилые доски пола. Они иногда крошатся под его весом. Один раз его нога даже проваливается, и он зло зыркает на меня, словно в этом виновата я.
Не понимаю, почему он злится. Не хочет помогать – пусть не помогает. Но вот он запускает воду и в туалете на втором этаже.
– Это свалка! Какой муж отправит сюда свою жену? – неожиданно рычит он.
И тут ворон влетает через дыру в крыше и кричит:
– Караул!
– Кого еще нелегкая принесла? Растения? – спрашиваю я.
Ворон улетает, оставляя нас в неведении.
Фарх мгновенно напрягается.
Мы спускаемся вниз. Выходим на крыльцо.
Заболотье гудит от возмущения. Лианы на воротах извиваются в воздухе змеями, которые почувствовали угрозу, и идет она извне. Местные росянки клацают зелеными челюстями в сторону густой зелени, шуршат листьями заросли плюща.
– Что это? – тихим, но полным страха голосом спрашивает Киара.
Что-то страшное приближается к особняку.
Мне даже кажется, что я слышу едва уловимый писк растений, которые кричат от боли. И это поднимает во мне волну возмущения.
Кто еще издевается над бедной растительностью? Огромные хищники? Меганасекомые? Магическая раса?
Я уже не знаю, что предположить. Шум нарастает. Нервы натягиваются все сильнее.
Фарх же стоит рядом с видом, словно наблюдает за ползающей мухой – верх спокойствия.
– Ковальски, ты можешь слетать на разведку? – беспокойно спрашиваю я у ворона.
Он кивает и летит над Заболотьем, а возвращается спустя минуту.
– Чужаки! – отчитывается Ковальски.
– Драконы? Звери? – предполагаю я, косясь на Фарха.
Ворон мотает головой и говорит:
– Страшнее. Люди.
Действительно. Пострашнее драконов и зверей будут. Уж мне ли не знать.