– Да? А ваш бывший муж на каждом углу рассказывает, что вы… ну того… самого…
Я на миг закрываю глаза. Отлично!
Уже стала любовницей Фарха в глазах всего города, сама таковой не являясь. Но больше всего меня злит, по чьей это вине – моего козломуженька, бывшего в моем употреблении.
Я открываю глаза и смотрю на официантку:
– Прямо так и рассказывает?
– В красках, госпожа. И всем его очень жалко. Говорят, что из-за заклятия ворона он потерял все состояние, жена ему изменила с драконом и отсудила Заболотье, а новая невеста ушла из-за сплетен. Он был вынужден продать последний дом. В помощь ему даже открыли благотворительный счет.
Чего?
Благотворительный счет?
Вот же гад! И тут пытается нажиться и деньги сделать!
Заклятие ворона его обанкротило? Да? Не игра в карты?
Я изменила ему с драконом? Я? А не он изменил мне с Присциллой?
Нет, это уже перебор.
Я смотрю на девушку:
– А вы не знаете, где его можно найти?
– Конечно! Он же сейчас в фонде помощи живет, собирает средства.
Собирает он… То-то недавно ко мне в Заболотье заявлялся – только клочки штанов в зеленых пастях остались.
Ну ничего. Сейчас я устрою так, что больше ни одна копейка к нему не попадет!
***
На входе в фонд помощи растянут яркий баннер «Помоги Теору Ротту обрести дом». И его несчастная мордашка в углу. И три слова сыплются вниз магической пылью с его наглой морды: «Обманут, предан, обескровлен».
Впереди меня идет женщина в возрасте. Она останавливается под падающими словами, подставляет руку, и, когда плачущие буквы рассыпаются о ее ладонь, перед ней разворачиваются картины.
Страшный ворон насылает проклятие, деньги забирает монстр, страшная толстая жена прыгает на дракона и улетает вдаль, а красивая рыженькая девушка плачет, но разрывает бумаги.
У меня особо пригорает на контрасте толстушки и рыжей. Значит, любовницу он красоткой изобразил, а меня уродиной? Вот придурок!
Зато на даму впереди меня сцены производят неизгладимое впечатление.
– Бедный мальчик! – говорит она и лезет в кошелек.
А потом так резко бежит по ступеням вверх, словно жаждет избавиться от своих кровных как можно быстрее.
Очень подозрительно!
Я подхожу к тому месту, где только что стояла женщина. Пыль лежит на дорожке уже в немаленьком количестве. Видимо, срабатывала не раз.
И на меня тоже сыплются три слова – я едва успеваю отскочить в сторону. Они разбиваются о землю кучкой зеленого пепла.
Ага. А весь остальной пепел на земле серый.
Магический, не иначе. А где зеленое осталось – там магия не активировалась.