Господи, кто это?
Впрочем, все равно. Собака лает, караван идет.
Коваль заметно нервничает. И он, и Киара давно знают мой секрет. И я уверена в том, что никто из них двоих меня не выдаст. За это время мы стали настоящей семьей, пусть и без кровных уз.
И словно в доказательство моих мыслей из дома выбегает со шваброй наперевес Киара.
– А кто это у нас тут тявкает? И как тебя ашубис не покусал? Что надо?
Я наблюдаю, как Киара уверенно идет к воротам, а потом делает вид, что ей срочно их надо вымыть – швабра так и скользит через прутья в сторону одной рыжей особы.
Я слышу, как Присцилла пытается что-то шептать Киаре, но, как ни напрягаюсь, не могу разобрать слов.
И тут происходит невероятное: Киара открывает ворота, откладывает швабру, запускает внутрь эту рыжую прошм… гадину.
Мы с Ковальски с круглыми глазами следим, как они отходят за вторую оранжерею и о чем-то шушукаются.
– Ковальски, признавайся: ты своей любовью совсем у Киары мозги высосал?
Эти двое не отлипали друг от друга целую неделю. Более того – стали спать вместе. Вокруг них, казалось, летали сердечки, цвели цветы и солнечный свет пробивался сквозь тучи.
В общем, типичное помутнение рассудка. Но не до такой же степени!
Разгон от гонения шваброй до заговорщических разговоров.
– Пойдем проследим! – Ковальски тащит меня играть в шпионов.
А мне и правда интересно, что там происходит!
Мы тихонько подбираемся ближе, прячемся за двумя здоровенными бочками для отстаивания и нагрева колодезной воды. Наши уши становятся вдвое больше.
– Да вы что? – удивляется Киара. – А что дальше?
Я слышу, как они двигаются в сторону небольшого ската, куда мы скидываем всю пожухлую траву, ветки и прочее.
Голос Присциллы шипит от злости:
– А ты не видишь? Раньше помнишь какая была? Головы не поднимет, слова не скажет. Я в дом приходила – она мне чай подавала. И без яда! Один раз я даже на ночь осталась. И что? Она с утра мне доброго утра пожелала. А теперь что?
– Что? – Киара спрашивает, как попугай.
– Как что? Не видишь? Она же совсем другая стала. И не помнит ничего. Я с одним знакомым магом – папиным другом – говорила, так вот: он сказал, что это может быть переселением душ! Подтвердишь у архимага, что она другая стала, – я тебе особняк в центре столицы подарю. Без нее будешь знать!
– О-о-о, – тянет Киара.
И тут мы слышим «Ай!», а потом рык, потом вой, потом стон. А потом:
– Спасите-помогите! Я в каком-то дерьме!
И тут же Киара причитает:
– Ох, госпожа, как же так? Как же так? Давайте руку! Не дотягиваетесь? Ой, еще немного! Нет? Может, палку схватите?
– В чем эта коряга?
– Мы ей гору в уличном туалете равняем.
У нас есть уличный туалет в самом конце территории. Заброшенный домик на чрезвычайный случай, который я так ни разу не рискнула открыть. Да и зачем, когда у нас весь комфорт в доме?