🕮 Читать книгу «Хозяйственный романс для попаданки» онлайн

- Мэри, а ты все же неплохо знаешь сестер – усмехнулся сквайр. – Да, именно дочери Джесси оставались у нас чаще других, однажды даже прожили пару месяцев. Тебе приходилась с ними заниматься…Девочки довольно тихие, неразговорчивые и, как бы это сказать, неухоженные… – мужчина задумчиво посмотрел в окно. – Старшая, Люсинда, Люси, ей девять, и Виктория, Тори, ей пять. Люси следит за младшей, везде водит за руку. Джесси… Она не изменилась, такая же неугомонная, шумная и ...

- Непосредственная, хочешь сказать? – Маша хмыкнула. – А если откровенно, то глупая, наглая, эгоистичная су…девчонка. Простите, батюшка, но почему-то лучше всего я помню насмешки и издевательства Джесси и пренебрежение матушки по отношению ко мне. Вот прямо ком к горлу подкатывает. – Девушка отвернулась, сделав вид, что вытирает слезы. – Вроде и понимаю, что нехорошо о покойной так говорить, но, хоть воспоминания и смутные, а ранят…Простите снова, отец…

Лазаридис действительно было стыдно, но что ей оставалось? Только играть, насколько хватит способностей и везения. Впрочем, благодаря параллелям из романа, сплетням Хизер, снам и обрывкам эмоций прежней хозяйки тела, периодически из ниоткуда охватывающим попаданку, не так уж она и ошибалась в оценках…

Мистер Барнет погладил дочь по голове.

- Все в прошлом, милая. Прости их и живи дальше. Давай лучше подумаем, как нам провести Рождество? Мой юбилей отмечать не следует, траур. Да. На Рождество мы обычно ездили к одной из девочек, не помнишь?

Маша вроде задумалась на мгновение, а потом предложила:

- Батюшка, а может, останемся дома, вдвоем? Попросим кухарку наделать вкусностей, украсим дом, одарим слуг и будем петь рождественские гимны или просто посидим у камина? Мне так хочется отметить праздник только с тобой, ни с кем не хочу делить твое внимание. По крайней мере, в этом году. Пожалуйста? А на Пасху отправимся, куда скажешь!

Состроив умильную (как ей казалось) мордашку и молитвенно сложив руки, попаданка смотрела на отца Мэри и отмечала, как в его глазах появляются смешинки и довольство.

***

Мистеру Барнету было приятно такое отношение некогда нелюдимой и нелюбимой дочери. Ему вообще стала нравиться новая версия Мэри: ее вдруг появившаяся мягкость, внимание к нему, интерес к его рассказам и умение слушать, отсутствие жалоб и чопорности, своеобразное мышление, тихий смех, редкие, но меткие замечания и весьма здравые рассуждения.

Почему он раньше этого не замечал? Единственным объяснением, как ни прискорбно, оставалось влияние миссис Барнет и воздействие, которое оказывала на дочь покойная супруга.

«Жена действительно зашугала Мэри, принизила ее самооценку и превратила нормальную девочку в какое-то чучело говорящее! Отдавая предпочтение Джесси, особо не споря со мной по поводу старших и махнув рукой на Мэгги, она, упокой Господи ее душу, все свое недовольство и «нервы» вымещала на несчастной Мэри. Видимо, в последние годы она вообще с ней не церемонилась… – корил себя сквайр. – А я не мешал, предпочитая книги и поместье. Я виноват перед Мэри. Вторая моя ошибка! Надеялся, что только Джесси – мой промах, и не видел, вернее, не желал видеть, как страдает Мэри от самодурства матери и равнодушия отца. Ну, ничего, теперь я могу исправить хоть что-то» – снова поклялся себе хозяин Литллхауса.

- Давай так и поступим! Отправим поздравления сестрам, Милтонам, перед Сочельником посетим миссис Файнс и встретим Рождество вдвоем!

Мэри захлопала в ладоши и счастливо рассмеялась. А Мария Васильевна со стыдом отметила, что ложь во благо сработала, поскольку был у неё корыстный интерес в этом разговоре: держать многочисленных и неглупых (скорее всего) родственников максимально долго вдали от Литллхауса и оттянуть момент неминуемой встречи как можно дальше по времени.

Ей требовалось максимальное доверие и одобрение мистера Барнета, чтобы сестры настоящей Мэри приняли Машу без лишних вопросов. Поэтому, чем позже они увидятся, тем лучше для всех. За зиму Мария Васильевна намерена укрепиться в семье, приучить обитателей поместья к обновленной третьей мисс Барнет, получить их поддержку и окончательно вписаться в альтернативную реальность

Глава 8

Лазаридис сумела-таки рассмотреть свое новое лицо и тело. Ну, что сказать: Мэри Барнет была худышкой, практически безгрудой и безбедрой, с тусклыми волосами, с плохой желтоватой кожей, неухоженными руками и ногами.

Внешность предшественницы также не внушала оптимизма: обычный лоб с мимическими морщинками между густыми бровями, непонятного цвета (что-то вроде жидкого кофе) глазами в обрамлении коротких ресниц, с довольно крупным, для размеров квадратного лица, носом и привычно поджатыми в недовольной гримасе (сами складывались) ровного рисунка губами, тонкой шейкой и выпирающими ключицами.

«Да уж, попала. Впрочем... Я и прежняя красавицей не была, не привыкать. Надо волосы подпитать, масочки на личико поделать, брови подправить, реснички либо касторкой, либо репейным маслом мазать – подрастут, авось, есть побольше выпечки, мяса, двигаться чаще. Ну, все как обычно. Это не проблема для женщины, которая хочет быть красивой. Так, а что там с гардеробом?» – рассуждала про себя вселенка.

Доставшаяся по наследству одежда не радовала еще больше. У Марии Васильевны вкус был, а вот у Мэри, вернее, у миссис Барнет – нет. Либо она вообще не считала нужным тратить время и деньги на нелюбимую дочь. Платьев – десяток на все сезоны, палитра – блеклая, серо-буро-зеленая и вся будто бы застиранная, качество ткани тоже оставляло желать лучшего.

«Сэконд-хенд какой-то, право слово. Нет, я это носить не буду! Хорошо хоть белье чистое, видать, кипятят. Срочно просить у папеньки деньжат и заказывать обновки. Интересно, вроде, должны быть лавки с готовой одеждой, ходили же сестры за шляпками! А из этой «Бурды» сварганю-ка я печворк! Пледик там, подушки. И практично, и занятие на зиму.

Или игрушки мягкие племянникам пошить в подарок? А что? Я смогу! Ещё бы носки связать – холодно этому тщедушному тельцу! И голова ночью мерзнет. Легенду только придумать правдоподобную. А, вали все на рыжего! То есть, на маменьку. Как? Ездили же по сестрам, в городах тоже бывали, в магазины, лавки ходили.

Кто на Мэри внимания обращал? Чем она там занималась? Что выглядывала? Во-о-от, никто не знает, тем и воспользуемся. Ни подтвердить, ни опровергнуть некому. Грех? А держать девку в черном, по сути, теле – не грех? Вот и молчите, господа хорошие. Много не попрошу, а необходимое – возьму» – решила попаданка.

***

Встав с постели и избавившись от повязки на заживших ребрах, трансмигрантка начала передвигаться по дому, знакомиться с обстановкой и претворять в жизнь планы по смене имиджа.

Мистер Барнет выделил дочери несколько фунтов (ценовую политику Маша не знала, но, по выражению лица Хизер, поняла, что отец не поскупился), и Лазаридис занялась делом: возжелала пригласить портниху, за ботиночками и полусапожками отправила в Пендлитон Хизер, которая, захватив для примера старую обувку мисс, должна была заказать обновки у сапожника, а заодно прикупить пряжи для вязания и спицы (у кузнеца?). К счастью, такое рукоделие тут практиковалось, пусть редко и, в основном, среди простолюдинов, но служанка обещала найти нужное.

Вообще, Хизер оказалась весьма полезной и в плане информации о житье-бытье, и в качестве помощницы в затеянных Марией деяниях. Лазаридис заметила, что старая служанка относится к ней искренне и по-доброму, несмотря на явную грусть от потери бывшей хозяйки дома.

Хизер часто вспоминала миссис Барнет, вытирала слезы, рассказывая о прошлом, но при этом определенно жалела третью мисс и не поддерживала прежнюю госпожу в ее отношении к этой дочери.

Нет, напрямую служанка покойницу не осуждала, боже упаси! Просто порой в её монологах проскальзывали нотки недоумения в части поступков или действий госпожи, касающихся мисс Мэри. Да и полная готовность Хизер выполнять распоряжения молодой хозяйки в приобретениях или занятиях говорила о многом.

- Вот и правильно, барышня, вот и славно, что обновки решили заказать! Колин-сапожник – хороший мастер, быстро справит нужное! Платья-то и вовсе давно пора заменить! Уж сколько раз я матушке Вашей предлагала портниху-то позвать да принарядить Вас, а она, покойница, все откладывала да тянула! И когда сестры Ваши предлагали вещи кое-какие Вам отдать, тоже отказывалась. Зачем, говорит, ей новые платья, куда ходить? И так хороша, все равно на неё никто не смотрит! Ой, простите, мисс Мэри! – Хизер смущенно потупилась на мгновение, но все же продолжила.