🕮 Читать книгу «Хозяйственный романс для попаданки» онлайн

- Мисс Мэри, я понял, понял! Действительно, уже поздно, Вам надо поспать, день из-за нас был слишком долгий...Да и мне не помешает…

Фолкэн махнул рукой в сторону входа в дом, Мэри шагнула было вперед, и тут мужчина спросил, слегка понизив голос:

- Хм, извините, мисс Барнет…Но почему Вы назвали это имя? Дафна, да? Оно же женское, как я понимаю? Это какая-то ваша английская шутка?

«О-о-о, не-е-ет!!!». Пришлось пересказать эпизод из «В джазе только девушки/ Некоторые любят погорячее» (фильм Лазаридис обожала именно из-за невероятного Джека Леммона, а вовсе не из-за знаменитой Мэрилин Монро или красавчика Тони Кёртиса), когда переодетые беглецы-«консерваторки» представляются в новом коллективе, и герой Леммона не дает назвать себя Джеральдиной, как они договорились ранее, а выпаливает «Зовите меня просто Дафна!», приведя напарника в ступор своей выходкой, глуповатой улыбкой «губки бантиком» и началом «вживания» в роль девушки, в которой впоследствии преуспел настолько, что «снял» миллионера Осгуда, посчитавшего его принадлежность к мужчинам всего лишь недостатком, который есть у каждого (человека).

Лазаридис на ходу переиначивала историю, относя её к несуществующему в природе рассказу какого-то джентльмена из свиты зятя, услышанному случайно, об их студенческих проказах. Фолкэн слушал внимательно, с интересом, Мэри увлеклась…Наградой стал его смех – тихий, искренний, без осуждения и притворства, чтобы ей польстить. Было приятно, почему-то. И смех понравился…

-Теперь понимаю! Спасибо, мисс Мэри. Не ожидал, что белые, простите, британцы могут быть такими…шутниками.

-Мэри, Фолкэн, просто Мэри, если мы дома или среди своих. «Ага, Бонд, Джеймс Бонд…Ася, просто Ася… Черт, как бы опять не сболтнуть!» - буквально прикусила язык Лазаридис.

Мужчина несколько долгих секунд серьезно смотрел на неё, после чего также серьезно ответил:

-Благодарю Вас. Для меня это большая честь…Мэри.

«Ой, да не смотри ты так и не говори! Я же спать не буду!» – подумала Маша и по-быстрому распрощалась с гостем, нырнув в свою комнату. Про посуду она забыла напрочь, и уснула, вопреки собственным опасениям, как только голова коснулась подушки. А боялась-то…

Интерлюдия

Мисс Мэри Барнет, вернее, госпожа Лазаридис была бы сильно удивлена, если бы знала, что внешне невозмутимый гость, оказавшийся внезапно в их доме и находившийся в соседней комнате, на самом деле таковым не являлся от слова «совсем», как любили говаривать продвинутые пользователи сети в той её жизни, нарушая этим словосочетанием нормы родного языка.

***

Фолкэн Уайт, расставшись с гостеприимной хозяйкой дома, куда они с племянником Лиамом приехали верхом из Лондона несколько часов назад, лежал на полу рядом с кроватью, в которой тот спал, свернувшись калачиком, и анализировал все, что предшествовало их появлению в этом коттедже, городе и государстве, отделенном от их родины многими океанскими милями и тремя неделями пребывания на борту грузо-пассажирского парусника «Виктория».

Разместиться на полу для молодого мужчины было мерой вынужденной, поскольку кровать в комнате, куда его отвела пожилая служанка Хизер, ему катастрофически не подходила – коротка до неприличия. Так что он привычно предпочел твердый пол прочим неудобствам. Да и в компании спящего родственника ему лучше думалось и, он надеялся, будет проще заснуть.

Вот уж чем Фолкэн не страдал раньше, так это бессонницей: отрубался там, где мог вытянуться и закрыть глаза. А тут не вышло…Впрочем, это не удивительно, поскольку его в последние несколько месяцев судьба испытывала на прочность, подкидывая раз за разом потрясения и задачки, от решения которых зависела не одна жизнь. Он их решал, конечно, но напряжение сохранялось, ответственность росла, а расслабиться не получалось: пить он не хотел, доступными женщинами брезговал, а поохотится не удавалось. Вот и терпел, загоняя напряг все глубже внутрь и моля духов о терпении и стойкости.

Высшие силы были милостивы, часть проблем осталась позади, но впереди замаячили новые, не менее сложные, и одну из них определенно звали мисс Мэри Барнет. «Старый Лис, это твое пророчество сбывается? Хитрый пройдоха, думаешь, сдамся? Не дождешься! Но все равно – спасибо! Пусть твой дух обретет то, что ему положено согласно предназначению!» - мысленно пожелал полукровка, воспроизведя в памяти образ племенного шамана, определившего когда-то его жизненный путь.

Мужчина заложил руки за голову, закрыл глаза, и начал вспоминать прошлое, которое привело к настоящему…

***

Фолкэн Уайт или Белый Сокол, сидел в гостинице Форт-Стоуна, в провинции Нью-Брансуик, и пытался осознать новости, которыми его встретил некогда знакомый городок. В окрестностях этого небольшого поселения в Аппалачских горах прошло его детство, здесь похоронена его мать, Энни Уайт, отсюда он сбежал, как только прошел инициацию воина, и куда вернулся спустя пятнадцать лет, чтобы найти единственную сестру Чумани, когда-то заменившую рано умершую женщину, давшую ему жизнь.

И что он узнал? Оказывается, сестра исчезла, более вероятно – покончила с собой – много лет назад, оставив новорожденного младенца на попечении его деда, священника из Ньюкастла, Элайджи Барнета, от сына которого и родила, в результате обмана и насилия, племянника – Перо ястреба!

Виновника, Найджела Барнета, убил ее жених, Летний Гром, но совет племени изгнал Чумони, и ей пришлось принять покровительство Барнета-старшего…Однако, сестра все равно пропала, священник записал ребенка как своего сына, переехал в Форт-Стоун и в данный момент находится на пороге смерти…

Молодой мужчина, выше шести футов ростом, широкоплечий, с каре-зелеными глазами, обветренным лицом с высокими скулами, волевым подбородком, бровями вразлет, довольно узкими губами и прямым носом, который художник-портретист назвал бы римским (наличествовала легкая горбинка посередине) производил впечатление сильного, мужественного человека, привыкшего рассчитывать только на себя, уверенного и решительного. Заплетенные в две толстые косы черные волосы слегка вились у висков, смягчая общую суровость его внешности, в которой присутствовали черты двух рас – европейской и монголоидной.

Фолкэн Уайт был метисом, сыном британки и ирокеза, хотя в настоящий момент кровь аборигенов этой части света проявлялась в его облике больше, поскольку и прическа, и кожа на лице цвета меди, и аутентичная одежда из замши прямо указывали на его происхождение, что отражалось и в данном ему при рождении имени – Белый Сокол. А вот если бы он разделся, стало бы очевидным влияние европейских предков: тело под одеждой было гораздо светлее, чем у тех, кого называли «краснокожими».

Обманчивая «медность» открытых частей тела проистекала из долгого нахождения на солнце, ветре и морозе, что задубило кожу до грубости, и усиливало впечатление от индейской крови мужчины.

Но Белый Сокол давно понял, что стоит изменить прическу, избавится от загара и одеться как пришлые, он будет практически неотличим от них и внешностью, и манерами, и разговором: десятилетия общения с европейцами и американцами научили его многому в этом плане.

Мужчина сидел и анализировал информацию, собранную за последние пару дней. Местные всех возрастов охотно рассказывали ему разные сплетни, делились давними городскими историями, потому что гость был щедр на выпивку (хотя сам не пил), угощение и умел слушать, не перебивая. А что еще нужно для хорошей беседы?

Главное, Фолкэна никто не узнавал! То ли он действительно настолько изменился, то ли о нем напрочь забыли даже те, с кем он рос. Полукровка сознательно не пошел к родне в стойбище неподалеку – не хотел, да и незачем. Один, кто его интересовал, был мертв, а со вторым он намеревался встретиться после того, как определится с судьбой племянника.

***

Пятнадцать лет, что Белый Сокол отсутствовал в родных местах, он провел в путешествиях, опасностях, открытиях и борьбе за жизнь. С самого детства он мечтал о новых землях, приключениях и испытаниях, поэтому и сбежал, как только смог. Дерзкий, смелый, самоуверенный юноша рванул навстречу судьбе без оглядки и сомнений. Помимо собственных мыслей, на этот шаг его подтолкнуло гадание племенного шамана Хитрого Лиса, которое тот сделал после инициации молодого полукровки в качестве воина.