🕮 Читать книгу «Хозяйственный романс для попаданки» онлайн

Да что слуги! Мистер Барнет и сама Мэри вели себя точно также – пригласили незнакомцев в дом, не стали приставать с требованием объяснений, не выказывали излишней нервозности, будто бы так и надо! Но осознала попаданка это обстоятельство далеко не сразу, а когда «врубилась», с трудом удержалась от внутреннего стона: «Ну, ты, Машка, и дурааа»…

Последнее касалось их, Барнетов, внешнего вида…И если сквайр вышел к гостям во флашроке и ночном колпаке, то она-то так и щеголяла до сих пор в пижаме! И с конским хвостом на макушке, который машинально собрала, когда услышала шум внизу! Домашние давно не обращали внимания на любимую ими с Люси неформальную одежку, но тут-то чужие люди, более того – молодой незнакомый мужчина, пусть и не англосакс, и не дворянин! Это в душе она –пенсионерка из феминизированного будущего, здесь-то – незамужняя леди из патриархальной провинции! А у неё вот даже нигде ничего не ёкнуло! О чем это говорит? Гости воспринимались СВОИМИ! Обалдеть!

«Нет, ну надо же, а? Машка, это чё деется-то? Кто эти люди? Как все происходящее объяснить? Господи святы, час от часу не легче! Так и вспомнишь незабвенную миссис Беннет с её «нас всех убьют в собственном доме!»

Мысль ударила попаданку, прошила морозом по позвоночнику, и рука, подносившая чашку ко рту, замерла, не завершив движение: Мэри зависла с открытым ртом и остановившимся взглядом – она четко видела себя такой, как бы со стороны. Мгновение – и она была готова сорваться с места и заорать, как вдруг рядом послышался тихий, пробирающий до костей хрипотцой, сексуальный голос:

-Мисс Мэри, не бойтесь, мы не причиним Вам и остальным вреда…Даю слово воина.

И Маша грохнула (так ей показалось в тишине кабинета) чашку на блюдце, повернула голову и уставилась в необычное лицо гостя. Мужчина смотрел на неё внимательно, ласково, его руки были раскрыты ладонями вверх и направлены в её сторону – жест открытости и мира.

- Еще раз простите за внезапность нашего появления, но так сложились обстоятельства. Хоук очень нервничал всю дорогу, потом занемог, я не рискнул останавливаться где-то еще, поэтому из последних сил торопился сюда. Я верил, что здесь нам обязательно помогут. Так и получилось. Примите мою глубокую благодарность… – индеец приложил правую ладонь к сердцу и улыбнулся, чуть склонив голову.

Блеснули белые жемчужины зубов, изогнулись слегка потрескавшиеся (от ветра?) губы, в углах глаз появились морщинки, толстые косы шевельнулись по широким плечам…А Лазаридис с тоской подумала, что фраза о внезапно нагрянувшей любви отнюдь не фигура речи… «Похоже, дорогуша, к тебе снова пришел пушистый северный зверёк…У всех – румяные голопопые крылатые амуры-купидоны, а у тебя – ушастый шерстяной четвероногий писец…Воистину, каждому – своё!»

***

Раздавшиеся со стороны сидевшего в кресле у окна мистера Барнета глухие рыдания прервали зрительный контакт молодых людей: они вздрогнули, одновременно повернувшись к источнику звуков, и увидели, как пожилой мужчина, уронив на пол листки бумаги, закрыл руками лицо и плачет, причитая:

-Ох, Элайджа, дорогой, прости меня! Я так виноват, так виноват…Какой же я эгоист! Я был плохим братом…Прости меня…Мне так жаль…Бедный, бедный Лиам…Какое горе!

Мэри подлетела к отцу, начала поглаживать его по спине, успокаивая и догадываясь, наконец, кем приходятся гости сквайру и ей, получается. Вернее, один из них, младший…Почему-то про Фолкэна так не думалось, и волна облегчения омыла ее сердце. «Да чтоб тебя, Машка!».

-Батюшка, прошу Вас, успокойтесь…Виски?

-Да, да, дорогая, немного…Сейчас пройдет, я просто…Ох, мой дорогой брат… – сэр Эбенезер глубоко вздохнул, взял протянутый Мэри бокал со спиртным, оперативно найденным в баре, глотком выпил, чуть поморщился, вздохнул и обратился к гостю:

- Мистер Уайт, простите старика! Это так …неожиданно, печально и горько…Прошу Вас, расскажите все, что знаете! Мэри, думаю, мистер Уайт не откажется выпить с нами…Ведь так? – гость кивнул. – Дорогая, принеси что-нибудь…ну, не знаю…Боюсь, если буду пить, не закусывая, надолго меня не хватит…А разговор будет небыстрым и непростым, наверняка.

***

Они проговорили до рассвета, пока Мэри, беспокоясь за состояние сквайра, не отправила его в постель, куда их сопроводили Смоки и Фокс – рыжий бандит, появившийся в коттедже чуть больше года назад и составивший конкуренцию серому ветерану в борьбе за внимание мистера Барнета. Теперь коты наперегонки устремлялись за пожилым хозяином как в кабинет, так и в кровать, где требовали ласки, нежных воркований и «места под солнцем», по очереди ложась то в головах, то в ногах своего человека.

-Батюшка, отдохните как следует! Подумаете обо всем утром. Я сочувствую Вам, но все уже случилось! Не нужно так убиваться, Вы немолоды, лишние переживания не пойдут на пользу Вашему телу…Пожалуйста, подумайте о нас и Лиаме, Вы нам нужны! – приговаривала Мэри, помогая сквайру улечься в постель, после чего поцеловала и отправилась убирать кабинет, заодно проверить гостя – ушел ли он тоже на покой.

***

Мужчину она нашла, но не в кабинете, а на улице: он стоял у подъездной дорожки, любовался на зарю и …курил сигару! Давно забытый запах крепкого табака окутывал высокую фигуру полукровки (это выяснилось в ходе беседы), смешивался с запахом покрытого росой плюща на стенах дома. Розовеющее рассветное небо дополняло картину чуждой для Альбиона красоты иноземца, и Лазаридис снова почувствовала легкое прикосновение пушистого хвоста несвоевременной, но неукротимой влюбленности…

«На него я смотрю и понимаю – пропадаю я-а-а» – в голове надрывный голос блондинки-шансонье из прошлой жизни пропел слова незамысловатой песни, которую так любила крутить «в минуты душевной невзгоды» соседка по лоджии, жд-проводница Аврора, в миру Верка, и Мэри вздрогнула…

-Мисс Барнет, Вы так простудитесь! – вернул ее в реальность уже знакомый баритон, а на плечи опустилась мягкая, чуть пахнущая дымом и сохранившая чужое тепло, замшевая куртка…

«Он ниндзя, что ли? Как он так подошел, что я не заметила? Гравий же кругом! Машка, Машка, алё, ты не Люля! Соберись, тряпка!» – отчитала себя мысленно женщина, вдохнула смешанный аромат замши, табака и мужского тела, почувствовала, что краснеет, и опять зависла.

Между тем индеец что-то ей говорил…

- Простите, мистер Уайт...Повторите, пожалуйста, что Вы сказали – пролепетала попаданка. – Устала я, наверное, рассеянная какая-то, не поняла... Итак, мистер Уайт ?

-Зовите меня просто …– мужчина не договорил, как Лазаридис машинально, не думая, не закончила за него знакомую фразу из американской комедии:

-Дафна! – и тут же осознала, какую сморозила глупость!

-Почему Дафна? Фолкэн, просто Фолкэн, без мистера! – немного оторопел собеседник. – Надеюсь, это возможно? Не слишком я …Честно, мне неловко…Я отвык от … светских заморочек…Впрочем, я вообще их не знаю, по сути-то. Так, по верхам, чтобы уж совсем не позориться в обществе, при случае…Теперь Вы знаете, кто я и чем занимался большую часть жизни…В лесу, среди зверья и грубых мужиков, или в полном одиночестве о правилах хорошего тона можно или мечтать, или читать…

-Простите, Фолкэн, я…Конечно, так будет нормально, я не сторонник реверансов между своими…Ой, простите! Я ничего такого не имела в виду…Я точно устала, заговариваться начинаю – попыталась оправдаться Мэри. – Короче, я принимаю Ваше предложение…– осознав двусмысленность сказанного, она вообще желала провалиться сквозь землю.

«Ну ты сегодня просто в ударе, Лазаридис! Тебе что, молодость в голову дюзнула или что-то другое? Вали отседова, пока еще чего не отчубучила, горемыка!» - как наяву, прозвучал в памяти характерный говорок тетки Таисии, когда она изредка отчитывала племянницу за чрезмерные «умничания» не по делу.