🕮 Читать книгу «Хозяйственный романс для попаданки» онлайн

-Хорошо, что Люси уехала – заметил однажды в перерыве между разговорами мистер Барнет. – Мне бы не хотелось, чтобы она волновалась лишний раз…Я и тебе не говорил, пока еще мог справиться сам со всеми этими новостями…Прости, но сейчас нужно решать, что делать, и твой совет для меня крайне важен, дочка…Я рассказал тебе все, что стало мне известно, что я уже предпринял и как планировал поступить дальше…Что скажешь ты?

- Батюшка, и Вы меня простите за то, что не удосужилась разделить Ваше бремя – Мэри была искренна. – Считаю, что Вы хорошо справились, и полностью поддерживаю Вас. Мне очень жаль, что Литлл-хаус нам придется оставить…Но знаете, отец, думаю, что так будет лучше для всех! Зачем рубить кошке хвост по кусочкам? Две хозяйки на одной кухне не уживаются…Сохранить душевное спокойствие и здоровье, по - моему, важнее материального достатка, тем более, что он у нас есть и без майората, и будет и дальше, я постараюсь!

Мистер Барнет долго смотрел на третью дочь, сидящую перед ним с написанной на так похожем на его лице решимостью, и успокаивался, наполняясь уверенностью в успешности задуманного и своевременности предпринятых шагов в отношении наследства рода Барнет.

-Спасибо тебе, дорогая моя Мэри – сквайр поцеловал дочь в лоб, вытер непрошенные слезы, хлопнул себя по коленкам, скрывая смущение и заявил:

-Тогда начнем готовиться к переезду!

- Да, сэр! – спародировала лихих киношных вояк Лазаридис, резким взмахом поднеся ладонь к козырьку несуществующей фуражки, чем рассмешила отца до настоящих слез и дала тем самым ему и себе возможность сбросить напряжение.

-Все будет хорошо, батюшка, я уверена! – Мэри тоже поцеловала отца – в щеку, как обычно, и предложила уточнить планы на ближайшую перспективу. Дел было непочатый край!

Интерлюдия

Охотой к перемене мест сквайр Эбенезер Барнет не страдал, хотя посмотреть новые места изредка не отказывался. То ли заграничный вояж между браками так повлиял, то ли склонность к стабильности на старости лет, но покидать Литлл-хаус до самой смерти он не собирался, а к ней, неизбежной, относился философски: чего копья ломать? Все там будем.

Слава богу, его девочки без средств к существованию не останутся – тут уж он постарался, да и Мэри после болезни демонстрировала предприимчивость и отменное здравомыслие, что радовало сквайра безмерно. В старших дочерях и зятьях он тоже был уверен – не оставят сестру и племяшку ни без пригляда, ни без помощи при любом раскладе.

Так что проводил дни и ночи пожилой мужчина в довольстве, сытости и прекрасном расположении духа ровно до лета 1826 года, когда в Литлл-хаус прибыл нарочный из Лондонского отделения Ост-Индской компании с пакетом, содержащим официальное извещение о смерти отца Люсинды.

Помимо письма с сообщением о трагической гибели доблестного сержант-майора Мэйдена в джунглях Бенгалии, в пакете обнаружилась горстка малоценных камней, пара столь же недорогих украшений, какие-то тетрадки, офицерский именной кинжал и миниатюра в серебряной оправе, с которой на сквайра смотрела смутно знакомая женщина средних лет. Сэр Эбенезер просмотрел «сокровища», да и отложил в сторону – до лучших времен: не было ни малейшего желания копаться в прошлом нелюбимого зятя.

Некоторое время он занимался оформлением опекунства (совместно с Персивалем Мобри, кстати) над сиротой и признанием девочки таковой с целью получения пенсии (крохи – тридцать фунтов в год до восемнадцатилетия Люсинды), поэтому про содержимое пакета вспомнил только осенью, когда разбирал завалы документов в кабинете.

Тетрадки оказались чем-то вроде записных книжек, в которых покойный авантюрист в фривольно-грубоватой манере описывал свои подвиги на полях любовных сражений и делился впечатлениями о нравах и личностях проживающих в колонии британцев. Мистер Барнет пролистал сии выкладки, похмыкал презрительно над внутренним миром и жизненными целями бывшего зятя, и вдруг его внимание привлекло сочетание имен - Адам и Анна Мэшэм.

Первой мыслью сквайра было «Не может быть!». Второй – «Увы, очень даже может». В памяти хозяина Литлл-хауса всплыла картинка четвертьвековой давности, когда к нему обратилась троюродная кузина по отцовской линии с просьбой о помощи: она овдовела, у неё двое детей и сложное материальное положение. Звали ее Джейн Мэшэм, а детей – Адам и Анна, им тогда было примерно по двадцать лет.

Хотя ветви от дедов-близнецов отношения практически не поддерживали, кое-что отец Эбенезера про тех знал и ехидничал, что, мол, проклятие младшего деда сыграло против него самого – в двух поколениях мальчики не рождались, одни дочери. Сглазил! Джейн Барнет, выйдя замуж за моряка из Портсмута, произвела на свет Адама, ставшего, по иронии судьбы потенциальным наследником майората Барнетов.

Сэру Эбенезеру не оставалось ничего другого, как выполнить свой долг, предусмотренный законом – профинансировать вдову, что он и сделал дважды, а когда его друг и родственник со стороны жены, поверенный Гарт Милтон, посетил южный порт в третий раз, никого из Мэшемов он не нашел. Джейн умерла от чахотки, сын же, вроде как, поступил на службу в колониальный индийский флот и, забрав сестру, успевшую выйти замуж, потерять ребенка и овдоветь, с собой, отбыл к месту приписки, не оставив координат.

Тогда мистер Барнет выдохнул с облегчением – больше тратиться не надо, пожелал успехов племяннику на новом поприще и забыл о родне на долгие годы. И вот на тебе, судьба над ним посмеялась, да так, что хоть плачь!

Почему? Да потому, что Анна Мэшэм, вернее, Анна Смит, в далекой Калькутте снова вышла замуж за клерка Ост-Индской компании, пожилого вдовца Джона Кларксона, и родила сына Дэвида! Адам же так и не женился, отдав свою любовь морю, где и нашел последний приют спустя пятнадцать лет с момента поступления на фрегат «Бигбой», передав эстафету наследника майората племяннику Дэвиду.

Это и немного больше, ценой полуторагодовой переписки и нервотрепки мистер Барнет сумел узнать после того, как разобрался в записях Мэйдена. «Наш пострел везде поспел» - примерно так охарактеризовал бы получившуюся картинку сквайр.

Анна Кларксон влюбилась во вдовца-плейбоя и стала его любовницей, махнув рукой на мораль и одряхлевшего мужа. Уж как Джеймс докопался до истины, осталось тайной, но в дневник он записал, что предвкушает встречу с бывшим тестем, когда он снова окажется в Литлл-хаусе, но уже на правах фактического хозяина родового поместья Барнетов! Юный Дэвид ему в том помехой не станет – Джеймс в том был абсолютно убежден.

И хотя для сержант-майора все закончилось печально, в голову Анны он мысль о майорате вдолбить, судя по всему, успел, поскольку бывшая мисс Мэшэм, оплакав любовника, потребовала от мужа возвращения на родину. Тот уперся, они часто ругались, Анна методично капала мужу на мозги, пока мистер Кларксон не устал и не преставился, оставив жену и сына без средств к существованию, как выяснилось: рогоносец топил горе в азартных играх, задолжал, влез в кассу компании, его раскрыли и он..тютю.

Продав, что было можно (брат покойный позаботился, завещав свои накопления любимой сестренке), Анна вознамерилась отправиться в Британию: первоначально предпринятые вдовой попытки заручиться поддержкой знакомых и закрепиться-таки в среде колониального сообщества (пристроить сынулю, найти очередного мужа) повалились с треском. Так что майорат Барнетов был единственным выбором – это понимала даже недалекая миссис Кларксон.

На момент разговора с Мэри, по расчетам сквайра, она либо была в пути, либо вот-вот должна была отправиться. Эту инфу ему подкинул осведомитель из коллег покойного Кларксона, «прикормленный» Мобри по своим каналам, когда они с зятьями проводили расследование о судьбах родни Барнетов.

Письма плавали туда-сюда по морям-по волнам, а сэр Эбенезер, оправившись от шока, начал действовать. Пользуясь упрочившимся положением лорда Персиваля, он испросил у короля особое разрешение о досрочной передаче прав на майорат законному наследнику, если таковое желание возникнет у действующего владельца. Необычная просьба была удовлетворена, но далеко не сразу – бюрократия не терпит суеты.

Пока дело двигалось, мистер Барнет собрал все доступные данные по родословной, отсек засохшие ветви, перевел не связанные с майоратом финансы и прочие объекты на имя Мэри (под гарантии обоих зятьев) и потихоньку искал новый дом, объезжая окрестности лично и в компании Гарта Милтона, давно ведущего дела в Беркшире, параллельно делая то же во время экскурсий с девочками по иным местам метрополии.

Мистер Барнет принял решение досрочно сложить с себя полномочия хозяина Литлл-хауса не с кондачка, а после анализа полученных из Индии сведений о семействе Кларксон, которые его не порадовали. Портрет Анны получился …некрасивым, с точки зрения сквайра.

По словам информатора, дама была глупа, вульгарна, напориста, высокомерна и властна. Сынок Дэвид был ей под стать – заносчивый, ленивый, малообразованный восемнадцатилетний прожигатель жизни с садистскими наклонностями и грубоватой внешностью, не пользующийся успехом у местных молодых леди, но, по слухам, востребованный у дам, водящих дружбу с его матерью. Да уж, та еще характеристика…

Возможно, у осведомителя был зуб на семью, но кое-что в записях Мэйдена наводило пожилого мужчину на мысль, что он все-таки прав: покойный тоже был невысокого мнения об умственных способностях обоих Кларксонов, почему и считал свой проект по захвату майората легко выполнимым – на дурака не нужен нож, так сказать. Вдобавок, крайне презрительно описывал «зятек» и саму любовницу, называя её «старой жирной коровой», и сетовал, что приходится её ублажать, невзирая на отвращение …Но что не сделаешь ради будущих барышей? Потенциальный пасынок упоминался Мэйденом как «мелкий злобный гаденыш».

«Делить родной дом с такими? Увольте, господа!» - решил мистер Барнет и удвоил усилия по поиску места для проживания своих девочек и своей тихой старости. Отслеживая реакцию Мэри и Люси на посещаемые во время поездок города и веси, он с удивлением отметил, что дочь явно тяготеет к Беркширу и сельской местности, и это было ему очень приятно: сквайру не хотелось уезжать из Пендлитона. И уж если нельзя остаться здесь, нужно найти подобное место где-то поблизости, но в достаточном удалении от Литлл-хауса, чтобы не рвать сердце, но и не терять связь со знакомыми.