🕮 Читать книгу «Хозяйственный романс для попаданки» онлайн

Глава 3

Маша Лазаридис родилась в обычной советской семье в период развитого социализма, отлично закончила среднюю и музыкальную школы и поступила в Московскую консерваторию по классу фортепиано с первого раза. Имея в роду греческие корни со стороны отца, Маша выглядела странно на фоне сверстников: худая, мелкая, смугловатая, с прямым носом, крупным ртом, тяжелым подбородком и буйными черными кудрями, она резко контрастировала со светловолосыми и светлокожими одноклассницами, обладавшими выразительными формами и привлекавшими внимание противоположного пола.

Мария не была откровенной уродиной, к тому же довольно хорошо одевалась: благодаря отцу-инженеру и матери-врачу в доме был достаток, поэтому новинки в части тряпок и обуви у нее были всегда. Но занятая учебой, музыкой, языками и любящая книги, Маша не имела времени на свидания и юношеский флирт.

Ей хотелось успеха и красивой любви, нынешнее невнимание мальчиков-ровесников ее не задевало, а книжные герои вполне удовлетворяли запросы в романтике и любовных переживаниях. Всегда спешащая на очередные занятия, задумчивая и серьезная, девушка пропустила период легких подростковых увлечений, поэтому, когда встретила ЕГО, остановить душевный порыв на фоне взбесившихся гормонов не смог бы даже Геракл.

Юная талантливая пианистка Мария Лазаридис с головой ушла в любовь: ее избранником стал первый красавец факультета Михаил Заславский. Высокий стройный жгучий брюнет, подающий надежды музыкант, любимец женщин и профессоров, он ответил на чувства восторженной однокурсницы, и время учебы и чувств полетело стрелой.

Молодые люди были неразлучны в классе, на улице, в библиотеке, ходили в бассейн и на концерты. Вместе писали работы, репетировали дуэтом. Выступали на вечерах и конкурсах, радуя преподавателей техникой и слаженностью исполнения, им прочили блестящее будущее, и Мария замирала от восторга обладания таким парнем. Ни сомнений, ни страха она не испытывала, поскольку верила избраннику всецело.

Когда перед выпуском профессор, курирующий их группу, предложил ей продолжить обучение за границей, девушка поделилась с НИМ радостью, но любимый планы не разделил, сказав, что видит ее своей женой, поэтому разлуку не переживет. Заславский тут же сделал официальное предложение родителям девушки, которое было, естественно, принято. Мария начала готовиться к свадьбе, порхала как бабочка, и, наконец, переступила столь долго сдерживающие рамки приличий, отдав себя любимому без остатка.

Михаил был нежен, страстен, одаривал ее цветами и подарками. Получив диплом и распределение на кафедру в консерватории (благодаря протекции того самого, огорченного ее отказом от стажировки, профессора), Маша с матерью, с благословения жениха и отца, уехала в отпуск на юг, где и обнаружила, что беременна. Лазаридис-старшая порадовалась будущему внуку, хоть и пожурила молодых за торопливость. Сама же невеста не чуяла под собой ног от счастья.

***

Все закончилось в один момент – и счастье, и беременность. По возвращении в Москву Маша побежала к любимому, снимавшему, ввиду иногородности, на паях с товарищем квартиру недалеко от метро Первомайская, спеша увидеть его и поделиться новостью. Здесь ей и сообщили с гаденькой ухмылкой, что Михаил Заславский уехал на стажировку в Австрию, в Венский филармонический оркестр, по приглашению, от которого Маша отказалась.

Из врученного злорадствующим соседом письма прибитая, как пыльным мешком, известием об отъезде жениха Лазаридис и узнала, что Михаил ей очень благодарен за предоставленную возможность учиться за границей, приносит извинения за все и желает счастья с другим, более благородным и неамбициозным мужчиной, которого, несомненно, и заслуживает маленькая наивная щедрая девочка Маша.

Следующее, что помнила Мария Васильевна – это больница, плачущая мама, злой отец и приговор врача: «Вы теперь бесплодны». Оказалось, что потерявшая сознание от новостей Маша умудрилась упасть в траншею, выкопанную доблестными коммунальщиками прямо перед подъездом дома, где проживал до недавнего времени Заславский, ударилась животом и скинула ребенка.

В качестве утешения врач сказал потрясенной девушке и убитым драматичными вестями родителям, что, по медицинским показаниям, Мария вряд ли бы выносила ребенка: у нее обнаружились проблемы с детородными органами. Так что, смиритесь , Маруся, и живите дальше…

***

И Мария Васильевна стала жить. О возвращении в консерваторию речи не было: мама-врач сумела организовать ей медицинскую справку, по которой Лазаридис получила редкое тогда свободное распределение, и уехала на Алтай, к дальней родственнице, в деревню в окрестностях знаменитого Телецкого озера, где целый год восстанавливала физическое и психическое здоровье в условиях социалистических реалий. То есть, солнце, воздух и вода: работа в огороде, сеансы у местной алтайской шаманки, сон и походы в лес и на озеро.

Немного придя в себя, Маша устроилась в Бийске (там у тетки была квартира, в которой жил ее сын) в музыкальную школу преподавателем фортепиано, у нее появились ученики на дому, позже ее пригласили в Барнаул. Грянувшая перестройка, несмотря на трудности, обошла финансовую сторону Машиной жизни стороной: учеников было много, они были прилежны и успешны, приусадебный участок тетки давал им достаточно овощей и фруктов, а пристрастившаяся как-то вдруг к охоте молодая женщина добывала дичь в редкие наезды в таежные угодья вокруг Телецкого озера.

Так, год за годом, столичная жизнь с неудавшейся любовью и карьерой постепенно стиралась из памяти Лазаридис.

Глава 4

Возможно, она так и жила бы дальше, но однажды ей позвонила мать и сообщила, что умер отец, им выделили по программе реновации квартиру и что Маше было бы неплохо вернуться.

Известие о смерти отца расстроило, но не убило. Родитель потерял себя вместе с работой, начал пить и спился, как многие другие советские специалисты, не сумевшие принять реалии возрождаемого капитализма. Маша жалела мать, приглашала к себе на Алтай, но коренная москвичка Галина Леонидовна не представляла себя жительницей провинции.

Она-то, в отличие от мужа, смогла перестроиться: перешла на работу в коммерческий медцентр, добилась уважения и зарплаты, и даже имела подвижки в личной жизни. От развода ее «спасла» смерть супруга. И теперь женщины Лазаридис должны были устраивать свою жизнь заново.

***

Тетка решительно поддержала отъезд племянницы, считая, что в столице та получит больше возможностей, тем более, что к этому моменту пианистка получила второе высшее, психологическое,образование, имела сертификат и могла практиковать.

Так Мария Васильевна снова оказалась в Москве, получила в собственность приличную однушку в Бутово, выдала родительницу замуж за отставника и помогла молодоженам перевезти вещи в загородный дом отчима.

***

Следующие годы она считала сединой в волосах, числом пациентов и учеников и записями в трудовой книжке, а также новогодними просмотрами «мистера Да-а-арси», как шутила ее мать. Ни подруг, ни друзей Лазаридис не заводила сознательно, много читала, смотрела кино и сериалы (спасибо интернету), с мужчинами встречалась исключительно в отпусках и «для здоровья», тем паче, что ни у неё, ни у них большой потребности во взаимности не было. Первая любовь стала последней и единственной для пианистки и психолога Марии Васильевны Лазаридис.

О Михаиле Заславском она не узнавала специально, но однажды через консерваторских выпускников нашла его профиль в сети и поразилась: талантливый музыкант стал предпринимателем средней руки, женившись на дочери австрийского ювелира, обзавелся брюшком и тремя детьми отнюдь не «арийской» внешности, и довольно язвил в адрес бывших соотечественников, срываясь в откровенное хамство и грубость. Больше консерваторка на сайт не заходила. Противно.

***

Постепенно Мария Васильевна превратилась в отстраненную, сдержанную профессиональную даму, некрасивую, но не без изюминки. Лазаридис дорого одевалась, следила за собой, занималась плаванием, отдыхать предпочитала в Карелии и Сибири, не вынося жары и суеты Турции и Египта, завела кота, немного рисовала, вязала для себя и матери, иногда шила, экспериментировала с готовкой и закрутками. Ну, все как у всех одиночек.

К пенсии Мария Васильевна подошла спокойно, похоронила мать и отчима в первую волну ковида, долго тосковала и боролась с депрессией и сожалениями, потом оформила завещание на имя внука сибирской тетки Таисии, упомянув в нем на всякий случай британца Костаса, и начала писать романы (в стол) и музыку (для души).