🕮 Читать книгу «Хозяйственный романс для попаданки» онлайн

Хотя общественная деятельность (хор, хор!) в первые месяцы сильно мешала разработке новых источников дохода, кое-что попаданка смогла внедрить в совместное с миссис Роуз предприятие. И навел ее на мысль о расширении ассортимента ателье как раз визит в столицу. Пожалуй, именно благодаря пришедшей тогда в голову идее его можно было бы посчитать сносным, поскольку в остальном посещение Лондона и знакомство с высшим светом оставило в душе Мэри (и Люси, кстати) неприятный осадок, прорвавшийся в речи племянницы в беседе сразу после возвращения в Литлл-хаус.

- Знаешь, тетя Мэри, я рада, что Мобри переедут в Ноттингем! Эверет проговорился, что, возможно, и они поселятся там же или рядом, потому что его отцу дядя Перси вроде как предложил ..ну, работу, что ли…Так что, думают Бёрли… И тогда, если мы захотим повидаться, нам не придется видеть всех этих… – Люси скривилась – леееедиии! И хорошо, что братьев у меня больше, чем сестер, и вообще, кузены умные, воспитанные и …нормальные, вот! Не то, что эти пустобрехи столичные…

Мэри рассмеялась: Люси, как всегда, зрила в корень. Действительно, им обеим знатные и не очень аристократки отсыпали полной мерой презрения, тихих гадостей, насмешек…Слава богу, до откровенных подстав дело не дошло, и то только потому, думала попаданка, что пребывание в столице было коротким и не так, чтобы интенсивным в плане встреч и прочего.

Причин для минимизации экскурсии стали как дела домашние (ну, хор же!), отвратительная погода (никуда особо не выйдешь), занятость принимающей стороны – рождественские и официальные рауты, суаре и тому подобное, на которые Барнетам, несмотря на высокопоставленную родню, хода не было... Вернее, не то, чтобы их не приглашали, скорее, Мэри сознательно отказывалась, придумывая разные причины, а Люси и батюшка полностью поддерживали её. Сёстры и зятья, когда им была объяснена подоплека отказа, тоже сочли выбранную линию поведения правильной. По крайней мере, максимально энергосберегающей.

***

Дело было в следующем. На одном из приемов в доме новоявленной маркизы Ноттингем Эмили (черт её дернул) попросила Мэри развлечь женские «сливки общества», сыграв что-нибудь. Сестра преследовала благую цель – ввести Мэри в элитные круги, представить и, возможно, найти младшей достойную партию...Элинор тоже вынашивала такую идею, так что близнецы решили провернуть авантюру на своем поле.

Мэри, хоть и не стремилась к браку, но поддалась на провокацию, да еще и рояль – собрат ее Безендорфера, но концертный (этот тип фортепиано достигает длины 3 м) тянул к себе пианистку магнитом, вдобавок тщеславие подсуетилось… Короче, выпендриться захотелось Машке, бросить вызов смотрящим на неё свысока столичным ледям! Заметила она и неприязненные взгляды на её скромный наряд, и на необычную прическу (без буклей), и неявное декольте, и загорелые руки… «Ну, зайки, погодите!» - пообещала про себя русская пианистка и вдарила по клавишам «Каприз №24» Паганини!

Народ обалдел, нестройно захлопал, а Машку понесло: она сыграла Сонату As-dur, Rondo in E Major и Менуэт с трио F-dur Шуберта, а закончила - после уже уверенных аплодисментов – арией «Каста Дива» из оперы «Норма» А.Беллини, параллельно решив обязательно научить Хьюго Дугласа ее исполнять.

В гостиную, где она играла, набилось гостей – звуки фортепиано привлекли и мужскую часть приглашенных. С появлением кавалеров дамы приосанились, мордочки их приобрели льстивые выражения, слышались похвалы, а Мэри чувствовала исходящую от них зависть и злость – не удалось унизить провинциалку!

В этот вечер внимания ей досталось «вагон и маленькая тележка», сестры гордились, батюшка улыбался, а у попаданки на душе было тошно – не верила она в искренность публики, не та атмосфера была в зале. По просьбам гостей маркизы она исполнила «К Элизе» Бетховена, «Турецкий марш» Моцарта и много чего еще, пока Эмили не объявила об окончании концерта, поскольку …ну как бы пора уже, ребята.

***

Закрыв рояль, Мэри потихоньку отправилась на кухню – пить хотелось, да и голод вдруг проснулся. И на одном из поворотов услышала тихий диалог:

-…притащилась, как её? Мэри! Немудрено, что старая дева – ты видела ее лицо? А прическу? Маркиза хочет пристроить кому-нибудь этот залежалый товар…ну и что, что способная? Спать мужчины предпочитают с женщиной, а не с музыканткой, таких в театре полно, еще и красивее и моложе будут! Придется пригласить, с маркизой, пусть она мне и не нравится, лучше дружить..-шипела одна говорившая.

- Ты хочешь позвать эту комедиантку на именины брата? – сказала другая. – Сара, это опасно! А вдруг кто-то из его друзей соблазниться ее игрой? Она и правду, в этом хороша…Уродина, конечно, но, согласись, талантлива…Бог несправедлив, я столько лет учусь…

Голоса удалились, а Лазаридис почувствовала себя …Плохо, чего уж там. И решила не задерживаться у сестры, а от приглашений отказываться под любым предлогом. И не потому, что боялась или сомневалась в себе, нет, просто не желала тратить энергию на таких вот слушателей.

Поэтому, когда через пару дней в доме Элинор к ней подошла молодая красавица и проникновенно начала «петь дифирамбы» её выступлению (и тут пришлось играть по просьбе хозяйки дома), Лазаридис терпеливо ждала кульминации - голос она узнала.

- Дорогая мисс Барнет, я хотела бы, чтобы Вы сыграли…что-нибудь для моих гостей в эту субботу. У моего кузена, лорда Максимилиана де Беренкур-Сенна, виконта Флорансон, день рождения, он любитель музыки и большой поклонник фортепиано, я хочу сделать ему подарок. Буду ждать Вас в нашем особняке в Южном Кенгсингтоне к трем часам пополудни, экипаж я пришлю. И еще…мисс Мэри, не могли бы Вы одеться - дама немного типа смутилась – более …соответствующе. Простите великодушно, я понимаю Ваши трудности – в провинции другие стандарты, конечно, но…надеюсь, Её светлость окажет Вам содействие…Ну, Вы понимаете? Так что, до встречи! – леди уже собиралась уйти, повернувшись к кому-то в зале, но Мэри остановила её порыв холодным жестким вопросом:

- А Вы, прошу прощения, кто собственно будете, мисс? Не припомню Вашего имени, простите! Возраст, видно, сказывается…

Дама опешила и пробормотала: « Леди Сара дю Монтегю-Сенна, баронесса Форнеро».

- Ну вот и познакомились. Хорошо, леди Сара, Вы позволите так к Вам обращаться? – не меняя тональности, продолжила Мэри. – Вы были так великодушны, заявив о желании услышать мою игру в Вашем доме, я должна быть, очевидно, польщена. Однако у меня вопрос..

Собеседница напряглась: она не рассчитывала на диалог, а тут еще и соседи заинтересовались их дуэтом и подошли ближе, навостряя уши и фокусируя взгляды. Но уйти леди Сара не могла, да и уверенность в затеянном мероприятии у неё пошатнулась после слов родственницы маркизы.

-Да, я Вас слушаю, мисс Барнет – пролепетала баронесса, растягивая губы в самой любезной улыбке, на какую была способна в данный момент.

Попаданка заметила проявленный к ним интерес и решила воспользоваться подвернувшейся возможностью показать, что она не мягкая хурма, как говаривали в китайских дорамах про слабых людей.

- Простите, леди Сара, но хотелось бы уточнить: в каком качестве Вы предполагаете принять меня в своем особняке? Исходя из того, что о приглашении Вы сообщаете за день до мероприятия и в неофициальной обстановке, без соответствующего письменного подтверждения Вашего намерения видеть меня на приеме в качестве гостя, я делаю вывод, что Вы рассматриваете меня как артиста, призванного развлечь приглашенных во время их пребывания в Вашем доме. Тогда возникает вопрос об оплате – ведь наемным музыкантам платят за их труд, не так ли? Так сколько, по-Вашему, стоит выступление родной сестры маркизы Ноттингем на мероприятии по случаю именин виконта Флора…что-то там …сон?

После упавших в абсолютной тишине язвительных сентенций Мэри слушатели уставились на безмолвную баронессу Форнеро в таком недоумении, что просто нет слов! На лицах окруживших пару молодых женщин гостей приема читалось «Ну и дура!» в адрес потерявшей берега леди Сары, и « Вот так вековуха!» - в отношении Мэри.

-Я так понимаю, Вы еще не определились с гонораром, уважаемая баронесса? В таком случае и разговор о наряде, соответствующем моем статусу на приеме, сейчас не актуален. Как выясните детали, сообщите, мы с сестрами обсудим и дадим ответ. Всего хорошего – громко сказала Лазаридис, отмечая, как бледнеет от осознания неловкой ситуации собеседница, одновременно зверея от дерзости уродливой провинциалки, выставившей её, баронессу, полным ничтожеством перед многими знакомыми. Бросив насмешливый взгляд на собравшихся, Мэри Барнет неспешно, даже вальяжно, удалилась с поля боя…

Гости, разойдясь по разным комнатам особняка, вполголоса «перетирали» пикантную сценку с участием незадачливой баронессы-иностранки и старой девы из Беркшира, удивляясь обеим. Предмет обсуждения, баронесса, сбежала опрометью, не прощаясь, как только Мэри скрылась из глаз, и некоторое время отсиживалась дома, сказавшись больной, отменив даже прием по случаю именин брата.

А мисс Барнет, вплоть до скорого отъезда, отказывалась от визитов и развлечений, ссылаясь на недомогание. И только самые близкие к Мобри столичные дворяне имели возможность услышать ее игру еще, о чем крайне сожалели после – редкое удовольствие оказалось, как и короткое общение с этой некрасивой, но умной и обаятельной пианисткой. Жаль, что она уехала…

Глава 37

Инцидент с «приглашение на казнь» (грубо, но верно) оставил в душе попаданки осадок неожиданно сильный – она не смогла подойти к роялю несколько дней: каждый взгляд на инструмент возвращал к неприятному разговору, вспоминалось отношение столичного бомонда к ней, отчего Маше было тоскливо, грустно и нерационально-обидно за всех музыкантов и артистов разом.