🕮 Читать книгу «Хозяйственный романс для попаданки» онлайн

Далее, как говорится, дело техники: очаровались, выяснили, что между ними существует мистическая связь (Бёрли как раз получил в наследство титул с особняком Истон-корт рядом с Пендлитоном), влюбились, поборолись за свое счастье, выдержав годичную помолвку и прочие испытания типа активного противодействия некоторых старших членов семей высокородных аристократов их столь невыгодным бракам – кандидатки-провинциалки не могли похвастаться принадлежностью к высшему свету, большим приданым или наличием связей в политических кругах. Чистой воды мезальянс, как ни крути, из плюсов – красивые мордашки невест, многодетность в анамнезе и симпатии наследников!

Девушек всячески запугивали, высмеивали, даже пытались опорочить. Но любовь преодолела всё и всех, и теперь обе пары живут на зависть другим дружно и счастливо, плодясь и размножаясь.

«Ну что ж, примерное видение у меня есть, думаю, смогу встретиться со старшими, когда придет время. Пока такой уж существенной разницы между тем, что я знаю, благодаря роману и другим подобным историям, и тем, что узнала на данный момент, нет. Кроме имен, мест и, пожалуй, времени действия: здесь события происходят позже, если я не ошибаюсь…Что, опять-таки, подводит к теме альтернативности или параллельности миров… Да, какая, собственно, теперь разница? Я пока адаптируюсь и ассимилируюсь, прикидываясь ветошью, имеющиеся знания играют мне на руку, бдительность мне в помощь, как и прочие умения…Обживусь – справлюсь со всем. Так что все должно быть нормально» – определилась с наиболее волнующей проблемой Лазаридис и успокоилась.

***

Мэри продолжила составлять новый гардероб из запасов кладовой, а Хизер нашла ей в помощь молоденькую племянницу владельца сапожной мастерской, скромную и способную. Девочка приходила в коттедж три раза в неделю и радовала мисс Барнет своей вдумчивостью и исполнительностью. Именно благодаря её умениям девушкам удалось переделать большинство нарядов, проявляя выдумку и талант.

В частности, боявшаяся замерзнуть Мария Васильевна подала идею утеплить старый плащ-пелесси стеганой подкладкой, на которую пошли унылые одежки Мэри, оживленные атласом с одного из платьев Прунеллы Барнет. Новый способ шитья поразил и заинтересовал умненькую Гейл: она с увлечением взялась осваивать технику стежки, навесных петель по полочкам и прорезных отверстий для рук.

Потом девочка приняла участие в шитье мягких игрушек из кусочков разноцветных тканей и ветоши в качестве набивки. Мария Васильевна долго искала (рисовала, вернее) варианты выкроек, украшения изделий, а Гейл с интересом наблюдала и воплощала задуманное. Попаданке было приятно такое внимание к своим идеям, да и общество старательной и искренней девочки вносило разнообразие в устоявшийся быт дома Барнетов с его стабильным взрослым коллективом.

В повседневных занятиях и разговорах время шло, отец и слуги постепенно привыкали к ее новому «я», и Мэри (все больше, да) стала понимать, что скоро ею заинтересуются и снаружи, а значит, момент «выхода в свет» не за горами. Попаданку это немного пугало, но избежать неизбежное она не могла.

Помимо бесед в кабинете, хозяева Литлл-хауса гуляли по готовящемуся к зиме небольшому парку вокруг дома, отходили и дальше по дороге в Пендлитон или поля, но сам город и близлежащий лесок не посещали. Мэри оправдывалась слабостью после болезни, и сквайр пока не возражал.

***

Как ни оттягивала попаданка момент знакомства с миром за пределами Литллхауса, он заявил о себе сам: в день рождения мистера Барнета их посетила достопочтенная миссис Провиденс Файнс, жена аптекаря, решившая справиться о здоровье родственников и поздравить вдовца с юбилеем.

Сестра маменьки, шумная и болтливая, все же была более сдержанной и тактичной, по сравнению с экранной: немного повосторгалась ремонтом, слегка попечалилась о судьбе почившей, поразилась (в меру) преображению племянницы, поделилась городскими новостями и напомнила о необходимости посетить (пора уже) воскресную службу.

Напившись чаю с пирогом и облобызав именинника и Мэри, дамочка «усвистела», по другому не скажешь, судя по скорости передвижения, восвоясие. В целом, подводя итоги визита, Мэри могла сказать, что он прошел в теплой дружеской обстановке.

- Мэри, ты как? – участливо спросил отец тихо сидевшую на кушетке дочь. – Тетушка тебя не расстроила? Думаешь, нам следует пойти в храм в это воскресенье?

Мэри помолчала, как и весь вечер, в основном, а потом ответила:

- Даже если мне немного неловко и боязно, что толку откладывать? Меня, конечно, будут рассматривать, оценивать и обсуждать, но разве когда было иначе? Людям нужны темы для разговоров, и они их найдут, хотим мы этого или нет. Да и правда, помолиться мне необходимо, могилу матушки посетить, с викарием пообщаться…Я давно не была в городе и церкви. Надеюсь, прям камнями меня не закидают, если я кого-то не узнаю? – она лукаво улыбнулась и продолжила, – Вы же меня защитите, папенька, да?

Мистер Барнет рассмеялся и пообещал сражаться за неё аки лев.

Глава 12

Пендлитон отличался от виденного в сериале городка, но обладал местечковым очарованием и колоритом. Главная улица была разбита колесами повозок, копытами лошадей, ногами похожих, но из-за легкого заморозка грязь к обуви не приставала.

Дома и домики были сплошь невысокими, серыми, с многочисленными каминными трубами и застекленными небольшими оконцами. Лавочки и магазинчики имелись, но желания зайти у попаданки не возникло – рано еще. Знакомые семьи (она чувствовала) взирали на девушку с легким недоумением и интересом, но, слава богу, в лоб вопросов не задавали, за что Лазаридис им была внутренне благодарна.

Церковь стояла в стороне от главной улицы, на небольшой возвышенности и как бы доминировала на местности. Основательное сооружение из такого же, как и остальные строения в городке, серого камня произвело на попаданку немного гнетущее впечатление, усугубленное громким, но удивительно монотонным звоном колокола, разносившегося по округе из верхней части прямоугольной высокой башни-звонницы: никакого сравнения с переливчатым многоголосьем православных колоколов, радующих душу!

Мэри, одетая в обновленный плащ и капор, шла под руку с отцом и не поднимала глаз, являя собой образец кротости и смирения. На службе сидела, держа спину ровно, неотрывно глядя на проповедающего, краем глаза осматривала интерьер англиканского храма (аскетично, светло, хорошая акустика) и повторяла действия соседей при необходимости.

После службы, поблагодарив за заботу викария и получив благословение, отец и дочь постояли у могилы миссис Барнет, договорились о молебне в память о покойной и вернулись в особняк, счастливо избежав лишнего внимания и разговоров. Нет, к ним обращались, приветствовали, звали в гости и выражали соболезнования в связи с утратой, но Мэри в разговор не вступала, отдав роль говорящего сквайру.

«Можно выдохнуть», – решила Лазаридис, идя по дороге к дому Барнетов.

Кстати, Литллхаус был немаленьким зданием, хоть и на солидный дворянский особняк не тянул. Трехэтажный коттедж из слегка обтесанных гранитных блоков (как поняла попаданка) под черепичной крышей встречал гостей двумя длинными отремонтированными каменными ступенями и портиком в стиле классицизма: четыре колонны поддерживали треугольный козырек. К дому вела посыпанная гравием дорожка, через низкую ограду, сложенную из булыжников, уходившая к дороге на Пендлитон.

Окон было много, остекление поменяли, и в комнатах стало светлее, снаружи казалось – дом будто обрел легкость. Внутреннее убранство было сдержанным и лаконичным, в салатово-зеленых и бледно-желтых цветах, никаких рюшечек, аляпистых рисунков на затянутых тканевыми панелями стенах или громоздких элементов в обстановке. Основательно, но не тяжело, чисто, но не претенциозно, уютно, но не тесно.

В интерьере явно прослеживался вкус хозяина: ничего лишнего. Покойная миссис Прунелла определенно была бы недовольна. А Мэри нравилось!

***

Следующим пунктом программы адаптации попаданка считала предстоящий – рано или поздно – разговор с мистером Барнетом относительно изменений в её характере, приближение которого она чувствовала всеми фибрами. Эти месяцы, несмотря на радость и искренность мужчины, ее осмотрительное поведение и изучение манер и личности предшественницы, она готовилась к часу Х, когда папенька будет задавать неудобные вопросы, а ей придется на них с осторожностью отвечать.

Как бы ни мало они общались раньше, не заметить слишком иное поведение дочери сквайр не мог. Его пытливый ум приноравливался и ожидал подходящего момента для откровенности, должной объяснить странности и отклонения в натуре девушки. Это понимали и сквайр, и Мария, хотя оба делали вид, что все нормально.