– Мой мобильный есть вот тут. – сказал он доставая визитку из кармана, а потом оглянулся по сторонам, будто что-то искал. – Детектив, а у вас не будет ручки?
Комен протянул ему ручку и Грей записал что-то на обороте визитки.
– Я часто в командировках. – проговорил он – Я записал вам номер моего доверенного лица, в случае если не дозвонитесь – свяжитесь с ним, он мне все передаст, а также ответит на ваши вопросы. Я введу его в курс дела.
– Хорошо. – ответил Комен, мысленно помечая себе “пробить это доверенное лицо по базе”.
Мистер Грей провел их на улицу, где к нему сразу подбежали дети, радостно крича “Мороженное” и подошла супруга, которая властно кивнула детективам, будто позволяя им уйти.
– Отношения у них какие-то странные, я, увидев их вместе, не сказал бы что они муж и жена. – сказал Стивенсон, когда они сели в машину.
– Тебе не кажется она знакомой? – спросил Комен, у которого была отличная память на лица. – Я где-то ее уже видел…
Глава 26. Аврора
– Это что еще за новости?! – возмутилась я, когда достала туфли из коробки.
На дне коробки лежал красный бюстгальтер. Я вытащила его и недоуменно уставилась. Красный лифчик. На дне коробки недавно купленных Марком туфель. Я покрутила в руках находку, даже зачем-то приложила к себе, хотя и на первый взгляд было понятно, что он не мой – размерчик не тот. И тут заговорила ущемленная гордость:
– Ну да, пятый же лучше второго! – обиженно проговорила я.
И тут меня накрыла запоздалая волна истерики: “Марк! Мне! Изменяет!”. Я с отвращением вернула находку обратно, зачем-то положила на место туфли и закрыла крышку. Села прямо на пол в гардеробной, поставив перед собой коробку. Предательски подступили слезы.
– Этого не может быть! – проговорила я и снова открыла коробку. На что я надеюсь? Что мне показалось? Что лифчик исчезнет из коробки? Нет, он на месте. Все тот же красный и кружевной. Пятого размера, как у Лины.
– Твою мать! – громко выкрикнула я. – Это же Лины размер!
Лина, будто услышав свое имя, как раз позвонила в дверь. Я снова проделала те же манипуляции: положила лифчик, затем туфли, затем закрыла коробку. Взяв ее подмышку отправилась открывать. Внутри кипела обида и злость, но я трижды глубоко вздохнула и выдохнула, отгоняя истерику. И открыла дверь.
Лина, как всегда улыбчивая и энергичная, влетела в квартиру. Она положила пакет с привезенными вкусностями на столик у двери. Что то там болтая про пробки на дорогах сняла пальто, скинула лодочки на высоком каблуке. “Красные, как лифчик” – подумала я. А она обернувшись ко мне заметила мое оцепенение.
– Милая, что происходит? – я уже сомневалась была ли настоящей тревога в ее голосе.
– Это ты мне скажи… – ответила я тихо.
– Аврора, не пугай меня. – сказала она тихо – Что произошло?
Я в третий раз проделала фокус с открыванием коробки, только на этот раз туфли я просто кинула на пол. Поддела шлейку красного лифчика пальцем и протянула ей со словами:
– Ты забыла это!
– Аврора, это … – начало была она, но я ее перебила.
– Да, да, это не то, что я подумала. – мой голос срывался на крик. – Конечно, Аврора же наивная дура, Аврора доверчивая, Аврора сейчас поверит во всякую херню, которую ты наплетешь в свое оправдание.
Лина в недоумении переводила взгляд от бюстгальтера на меня и обратно. Я же, все больше переходя на крик продолжила.
– Но нет! Я ничего не хочу слушать! – я швырнула ей лифчик в лицо и толкнув в сторону все еще открытой двери продолжила. – Забирай свое белье и проваливай, сука!
Лина пошатнувшись оказалась за порогом квартиры. Я громко хлопнула дверью и собралась было пройти на кухню, но увидела эти чертовы красные лодочки. Я снова открыла дверь и швырнула под ноги стоящей в недоумении подруги лодочки, а следом и пальто.
– Аврора… – дальше я не слышала, так как захлопнула перед ее носом дверь. До кухни я не дошла, сдерживаемые слезы таки прорвались и я, сползла по двери на пол и разрыдалась.
– Как же так! – кричала я под звуки непрекращающегося звонка в дверь – Как же так!
Сердце рвалось пополам, боль, почти физически ощущалась каждой клеточкой тела. Я ревела взахлеб, задыхаясь от нехватки воздуха. Меня трясло так, что пришлось прижать колени руками и обхватить их, будто закрываясь от мира, от боли и от всего того, что сейчас рисовало мое воображение.
Мой Марк. Мой единственный и неповторимый. Мой нежный и ласковый. Был не только моим. Был не только со мной. Я буквально видела как он обнимает ее. Лину. Ту, которой я доверяла все самое тайное, самое сокровенное. Ту, кому я верила больше чем себе. Как она могла? Как они могли?