- Разберусь, - недовольно буркнул он и стал медленно продвигаться рядом с припаркованными машинами в нашем узеньком дворовом проезде.
Лёгкий шум привлёк нас двоих к детской площадке. Присмотревшись, я заметила Женьку и каких-то незнакомых ребят в темноте. Быстро выскочила из машины и, перепрыгивая через небольшие кусты, понеслась к подруге.
- Женя, ты как? Что здесь происходит?
Осмотрелась вокруг и увидела, что Лёха прижимает к щеке какую-то ткань. А вокруг суетятся парни со своими советами.
- Да отстаньте все от меня, - Лёха оттолкнул одного из них. - Я сам во всём разберусь. Я вас не звал сюда. На сегодня все свободны.
Женька стояла, вооружившись молотком, и плакала.
- Жень, иди сюда, - попробовала её обнять и забрать из рук орудие возмездия.
Сначала она сопротивлялась, а потом прильнула ко мне и стала заливать моё плечо потоком слёз. Но молоток не отдала.
- Я… Я, - горько всхлипывала Женька, - вышла во двор, как он мне и написал. Почему я должна кого-то бояться в своём дворе и доме?
- Дальше, Женя, - попросила её, а сама кинула гневный взгляд на Лёху.
- Хорошо. Дальше… Он приехал, как всегда припарковался на зелёной зоне. Ему же плевать, что наши старушки здесь горбатились весь апрель. Я сделала ему справедливое замечание. И соседи стали из окон ругаться. Пришлось ему переставить машину. А потом… Потом, - Женька завыла с новой силой. - Потом он подошёл ко мне…
Женька захлёбывалась от слёз и всё никак не могла подобрать слова.
- Так, Лёха. Ты что здесь делаешь? – Быстров, оказывается, не уехал и пришёл, как и я, посмотреть на то, что здесь происходит.
Лёха убрал руку с тряпкой со щеки, и мы все увидели, что под глазом расплылось огромное сине-красное пятно. А лицо – всё в царапинах.
- Женя, - обратился Быстров к ней. – Это ты что, его молотком? – и засмеялся во весь голос. – Ну, вы девчонки даёте. Чуть что – сразу в драку. Молоток принесли, - продолжал ржать как конь Быстров.
Дубина. Что с него возьмёшь. Никакого сострадания к людям.
- Не говори ерунды, если бы она его молотком, то он бы не стоял уже тут, - я прижала Женю ещё сильнее к себе и поглаживала ей спину. – Что случилось, Женя?
- Он схватил меня за затылок и стал целовать силой, - запинаясь, проговорила она.
- Вот, Максим. Видишь? Разве так можно? – многозначительно посмотрела на него.
- Лера, а что такого он сделал? Как будто парни вас не целовали раньше никогда? – сделал он удивлённое лицо.
- Да, - Женька закричала. – Меня никогда не целовали раньше. Вы всё оцениваете по себе. С вами эти… Эти шл… Профурсетки всегда рядом. На всё готовы. А вы... А вы… - Женя зашлась в ещё большей истерике.
- Жень, тише. Не плачь, пожалуйста.
Я гладила подругу по спине, а у самой сердце разрывалось на части. Это моя лучшая подруга. Худенькая, невысокого роста, вес едва переваливает за сорок. Хрупкая, плечики вздрагивают, светлые волосы рассыпались по плечам, и жмётся ко мне, как испуганный зверёк.
Я всё-таки с трудом отобрала у неё молоток и швырнула в кусты.
- Ты что, это же Васин, - возмутилась подруга.
- Идём домой, Женя.
Повернулась к ним и сказала всего три слова:
- Я ненавижу вас.
Заварив крепкий чай, ждала Женьку на кухне. В свете заработавших, наконец, фонарей двор хорошо просматривался. Мажоры уехали, как и их охранники. Только одинокий кот прохаживался по детской площадке и что-то там обнюхивал.
Какая всё-таки большая между нами пропасть. Они точно живут в другом мире. И даже представить не могут себе, что у других людей всё может быть по-другому.