🕮 Читать книгу «Развод: Новая жизнь в 50!» онлайн

— Кто вы? Откуда знаете? — слова вырвались резко, громче, чем следовало бы, но ответом стали лишь короткие гудки.

— Чёрт… — тихое ругательство сорвалось с губ, когда экран телефона погас, оставив меня в тишине, которая теперь казалась гнетущей.

Внутри неприятно заныло. Сон мгновенно улетучился, оставляя после себя только ощущение тревоги и странную тяжесть в груди, будто над головой сгустились грозовые тучи.

В дверном проёме появилась Лена. На ней была растянутая футболка, волосы растрепались, а на лице всё ещё читались остатки сна. Она сонно тёрла глаза, но, заметив моё выражение лица, тут же нахмурилась.

— Кто это был? — её голос звучал хрипло, но теперь уже от сна.

Телефон в руке казался чуть тяжелее, чем обычно.

— Не знаю, — медленно выдохнул, ощущая, как напряжение давит на плечи. — Но теперь ясно одно… Артём — не единственный, кто хочет нам помешать.

Лена нахмурилась ещё сильнее, её взгляд прояснился, а сон окончательно рассеялся. Кажется, утро начиналось не самым приятным образом.

Глава 28

Двери галереи с лёгким скрипом распахнулись, и первые гости, немного робко, начали заходить внутрь. Их шаги отдавались гулким эхом под высокими сводами, словно сами стены прислушивались к каждому звуку. Воздух наполнился мягким гулом голосов, перемешанных с негромкими вздохами восхищения. Запах краски, чуть уловимый аромат свежего кофе с ресепшена — всё это складывалось в особую атмосферу праздника, волнующего и немного таинственного.

Люди двигались медленно, будто не хотели спугнуть волшебство, заключённое в каждой картине. Кто-то останавливался надолго, вглядываясь в мазки, кто-то быстро переходил от работы к работе, жадно впитывая впечатления. На лицах отражались эмоции — от задумчивости до неподдельного восторга.

— Это просто невероятно! — вдруг раздался полный восхищения голос. Молодая женщина в тёмно-зелёном платье замерла перед полотном, изображавшим закат. — Как… как вам удалось передать такую глубину? Ощущение, будто солнце сейчас растворится за горизонтом, и ты останешься наедине с тёплым дыханием уходящего дня…

Рука сама собой сжалась в кулак — внутри что-то дрогнуло от её слов. Такой искренний отклик всегда согревал сильнее, чем любые формальные комплименты.

— Иногда искусство создаётся не только кистью, но и сердцем, — улыбка вышла чуть смущённой, но тёплой.

Женщина рассмеялась, кивнула, задержалась ещё на мгновение — и пошла дальше, но, кажется, внутри унесла с собой частичку этой работы.

Постепенно людей становилось всё больше. Раздавались вопросы, слышались комплименты, оживлённые обсуждения перекликались друг с другом, сплетаясь в живую, пульсирующую ткань вечера. Галерея оживала, дышала, становилась чем-то большим, чем просто выставка. Это было место встречи — встреча взглядов, мыслей, эмоций. И это было прекрасно.

Внезапно тишину разорвал резкий, пронзительный звук, будто кто-то провёл ногтями по стеклу. Сердце дёрнулось, ладони вспотели. Инстинктивно обернулась — возле одной из центральных работ стоял мужчина. Его взгляд был бешеным, руки дрожали, а в пальцах он сжимал маркер.

Он не просто держал его. Он пытался что-то написать прямо на холсте.

Ноги сами двинулись вперёд, быстрее, чем разум успел осознать происходящее.

— Что вы делаете?! — голос дрогнул, но в нём всё ещё звучала твёрдость.

Мужчина резко обернулся. В глазах его читалось что-то тревожно-нервное, смесь ярости и отчаяния. Как у человека, который давно держал что-то внутри, но теперь уже не мог сдержаться.

— Это неправда! — выдохнул он, сжимая маркер до побелевших костяшек. — Вы врёте!

По залу пронеслась волна шёпота. Несколько человек вытянули шеи, кто-то уже достал телефон, готовясь снимать. Воздух в помещении сделался вязким, тяжёлым, как перед грозой.

Хотелось позвать охрану, закричать, потребовать, чтобы кто-нибудь вмешался. Но вместо этого рука сама метнулась вперёд, схватила его за запястье. Маркер выпал из его пальцев, отскакивая от пола и оставляя на раме небольшое, но заметное пятно.

Казалось, что время застыло.

Гости замерли, как манекены в витрине. Те, что поближе, смотрели во все глаза, кто-то даже приоткрыл рот. Те, что подальше, перешёптывались, их взгляды вспыхивали экзальтацией, будто они стали свидетелями чего-то действительно значительного.

— Уведите его, — выдохнула наконец, стараясь сохранить голос ровным.

Подоспевшие сотрудники галереи быстро подхватили мужчину под руки, но он не сопротивлялся, только что-то бормотал себе под нос, уставившись в пустоту.

Толпа постепенно начала расходиться, но в воздухе всё ещё висело напряжение, как после вспышки молнии. Казалось, что стены всё ещё хранят в себе его крик.

Хотелось заплакать. Закричать. Разорвать на клочки это пятно на раме, стереть его, как будто этого всего не было.