🕮 Читать книгу «Развод: Новая жизнь в 50!» онлайн

Он сказал это так спокойно, что я почувствовала, как его слова проникают внутрь, словно они были специально для меня. Я бы хотела спросить, как ему удалось пережить всё это, но вместо этого другой вопрос вырвался сам собой:

— А как ты нашел силы жить дальше? Что помогло?

Он задумался, его взгляд затуманился, он почти как будто не замечал, что сидит здесь, со мной. Он смотрел на пламя свечи, которое танцевало в ответ на лёгкий сквозняк, и, возможно, думал о том, как долго сам искал ответ.

— Всё началось с малого, — сказал он, голос немного дрогнул, но он продолжал, не обращая на это внимания. — С простых шагов. Я начал выходить на прогулки, даже если не хотел. Шаг за шагом. Понял, что должен снова двигаться, иначе я бы просто застрял в этом болоте. Потом записался на курсы фотографии. Всегда любил снимать, но всегда не хватало времени. Это дало мне какую-то опору, возможность видеть мир по-другому. Но самое важное — это люди. Я встретил тех, кто помог мне понять, что я не один. Есть те, кто готов выслушать, поддержать, даже если ты сам этого не видишь.

Его слова были тихими, но они звучали как откровение. Словно он обнажал передо мной часть себя, которой давно не было с кем поделиться.

Он звучал так искренне, что на секунду всё вокруг исчезло. Всё, что было до этого — предательство, развод, беременная Анна — растаяло, как утренний туман. В этот момент не существовало ничего, кроме нас двоих и этого маленького, уютного ресторанчика, где даже воздух был как-то мягче.

— Спасибо, — тихо прошептала я, почти не веря своим словам. — Спасибо, что ты здесь. Спасибо за эти слова. Ты не представляешь, как мне сейчас важно, что ты их сказал.

— Я просто хочу помочь, — ответил он, и в его голосе было что-то настолько тёплое и спокойное, что я едва могла поверить. — Ты сильная, Наташа. Я это чувствую. Просто позволь себе быть собой. Больше не нужно быть для всех кем-то, кем ты не хочешь быть.

Я попыталась кивнуть, но вместо этого просто сидела, ощущая, как его слова тянутся ко мне, как ласковый дождь в тёплую ночь. Когда официант поставил перед нами десерт, Михаил задержал взгляд, словно пытаясь перевести дыхание. Он словно был готов сказать что-то очень важное, что-то, что изменит всё.

— Наташа… — начал он, и его взгляд был таким уверенным, что я почувствовала, как сердце немного сжалось. — Я давно хотел тебе сказать… Я действительно испытываю к тебе чувства. Давно.

Эти слова, казалось, пробили мне грудь. В голове мгновенно потемнело, а сердце будто остановилось. В груди будто встал огромный камень. Хотелось крикнуть, задать вопрос, но я просто сидела, смотрела на него, ощущая, как внутри всё сводится в узел. А затем этот узел будто стал рвать меня изнутри, сжимать, сжимать…

— Я понимаю, что сейчас, наверное, не самое лучшее время для таких разговоров, — продолжил он, его голос стал мягким, почти убаюкивающим. — Но, честно говоря, я не могу больше молчать. Ты особенная. И я хочу быть рядом, если ты позволишь.

Тот момент, когда все вокруг исчезает, и остаёшься только ты, твои чувства и этот человек, который говорит тебе то, что ты, может, даже не осмеливалась услышать.

Его признание оставило меня в полном замешательстве. Вроде бы и хорошее что-то было в этих словах, что-то тёплое, как лучик солнца, когда ты стоишь под дождём. Но в то же время на душе была тяжесть, как будто кто-то наложил тяжёлую руку на грудь. Боль от предательства Геннадия была ещё слишком свежей, как открытая рана, которую не хочется трогать, но она не даёт покоя.

— Я… не знаю, что сказать, — выдавила я из себя, почти шепотом. Голос сам собою дрожал, как осенний лист, готовый упасть на землю.

— Не нужно ничего говорить сейчас, — ответил он так мягко, что было даже неловко от того, как тянуло в его голосе. — Просто знай, что я рядом. Вот и всё.

После ужина он проводил меня до дома, и как-то странно, что-то легкое, будто невидимая связь, возникла между нами, что ли. Как если бы мы оба пытались прижаться к этой малой искре тепла. Когда я подошла к двери, он остановился и сказал:

— Было приятно провести с тобой время. Надеюсь, мы ещё встретимся.

Его слова заставили сердце снова забиться немного быстрее, как если бы кто-то случайно задел струну на пианино. — Мне тоже было приятно, — ответила я, ощущая, как внутри всё начинает немного перегреваться. Наверное, это был страх, может быть, и надежда. Кто знает.

Войдя в квартиру, я почувствовала, как пустота в ней сразу сжала мне грудь. Ольга уже спала, и квартира казалась ещё тише. Так будто время остановилось на минуту. Села на кухне и решила заварить себе травяной чай, чтобы успокоиться. Надо было как-то вернуть себе ясность. Но как только я подошла к столу, телефон внезапно зазвонил. На экране высветилось имя Геннадия.

Сердце застыло. Что он мог сказать сейчас? Почему он снова решил напомнить о себе в этот момент?

Глава 16

Телефон звонил без передышки, будто у него совсем не было другого дела, и каждый новый звонок бил по голове, как тяжелая кувалда, заставляя сердце сжиматься от боли, злости, тревоги и чего-то ещё, что так нежелательно признавать.

Ответить нужно было — молчание только усиливало вопрос: зачем он вообще звонит? Тревога разъедала изнутри, как маленький огонь, который с каждой секундой становился всё жарче.

Пальцы слегка задрожали, когда прикосновение к экрану разорвало привычную тишину, и вот уже знакомое имя вспыхнуло на дисплее.

— Алло? — голос на другом конце провода выдал себя с легкой дрожью, как будто мир вокруг стал слишком зыбким. Придётся собраться, стараться казаться спокойным, ровным, без намека на те бурные эмоции, что кипят внутри.

— Привет… — прозвучал голос, когда-то такой родной и близкий, а теперь он звучал как скрежет осколков стекла, больно раня слух. — Знаю, это неожиданно… Но мне нужно поговорить.

В горле сжался ком, будто кто-то плотно зажал его руками, не давая выпустить наружу всю боль.

— О чём? — слово вырвалось резко, как удар кнута, заставляя воздух вокруг дрогнуть от напряжения.

На том конце провисело молчание, наполненное невыразимой тяжестью и сомнением. Казалось, что каждая секунда замедлялась, а голос собрался, чтобы сказать то, что было назревало уже давно.