Слышал…
Выпускаю ногу Ульяны и поднимаюсь. Та оборачивается и прикрывает рот рукой.
— Пап… — голос сына ломается, — я не понял ничего. Почему Ульяна Романовна говорит, что Лешка твой сын?
Подхожу к Глебу медленно, будто иду по минному полю.
— Сынок, я не хотел, чтобы ты так все узнал.
— Как Леша может быть твоим сыном? Пап? — по лицу Глеба текут слезы, а у меня душа наизнанку выворачивается.
— Мы с Ульяной Романовной давно знакомы, — отвечаю быстро. — В молодости у нас был роман.
Глеб моргает, отчего слезы льются еще сильнее.
Я подхожу к сыну, кладу руку на плечо:
— Так вышло, Глеб. Я не знал, что Леша мой сын. Понятия не имел о его существовании.
— А сейчас Ульяна Романовна узнала, что ты богатый, и решила залезть к нам в семью? — выдает с неожиданной агрессией.
Уля дергается, смотрит на меня испуганно, а я мысленно молю ее молчать. Сам все сделаю.
— При чем тут бабки, Глеб?
— В школе говорят, что мама Леши спит с моим папой потому что он богатый! Шутят о том, что у меня теперь будет новая мама, а я стану тебе не нужен. — снова стреляет словами в Ульяну, которая смотрит в одну точку перед собой. — Я не верил.
Вот, значит, почему он подрался.
— Какая же вы все-таки… — шипит на Улю, — тварь!
Выкрикивает это и срывается к себе.
Я охреневше смотрю ему вслед. Не узнаю собственного сына.
— Уль, прости, — бросаю ей.
— Иди к нему, Максим, — Уля кивает на дверь, и я срываюсь за сыном, стучу в дверь.
— Я не хочу с тобой говорить! — выкрикивает Глеб.
По голосу слышу, что у него истерика. Дверь закрыта на замок. Упираюсь лбом в косяк:
— Глеб, ты мой сын, я любил и буду любить тебя всегда. Ульяна Романовна или Леша не виноваты в этой ситуации, и ты не должен так себя вести с ней. Она тебя ни разу не обидела.
— Вот иди теперь к другому своему сыну, раз он такой хороший и никогда никого тварью не называл! — выкрикивает гневно.
Выдыхаю с болью в груди. Нужно найти слова.
— Ты успокоишься, и мы завтра поговорим, хорошо? — спрашиваю спокойно, но в ответ тишина.
Стою у двери некоторое время, пока со спины не подходит Ульяна и говорит тихо:
— Максим, мы завтра переедем обратно в свою квартиру.
Я не хочу этого и отпустить их не могу, хотя понимаю, что, скорее всего, это правильное решение.
— Я сниму вам квартиру.