Захожу в дом и направляюсь в спальню к сыну, открываю дверь. Лешка лежит на кровати, лицом к стене, всхлипывает.
Сажусь рядом с ним, кладу руку ему на голову, принимаясь гладить мягкие волосы.
— Денис теперь больше не приедет ко мне? — спрашивает, задыхаясь.
— Приедет, Леш. Ты дорог Денису. Понимаешь, у нас с ним все непросто, и это отразилось на тебе.
Леша садится, оперевшись о спинку кровати.
— Нет, мам. Будь он моим настоящим отцом, он бы не уехал.
Ох, сынок, иногда и родные отцы бросают безжалостно.
— Мам, а ты знаешь, где сейчас мой папа? — спрашивает неожиданно.
В голосе звучит робкая надежда, у меня сразу слова застревают в горле. Врать нельзя. Сказать правду рано, для начала следует поговорить с Максимом.
— Знаю, Леш, — выдаю через силу.
— А почему он меня тогда не захотел?
Снова мысленно натыкаюсь на стену. Подобрать правильные слова практически невозможно, но я делаю что могу.
— Нет, не совсем так. Просто он уехал… далеко, а потом я узнала, что жду тебя.
— И ты не рассказала ему?
— Рассказала, просто он не поверил…
Вряд ли Леша понял что-то, но вопросов он больше не задает, только думает о чем-то своем.
Я невольно подмечаю, какой взрослый сын у меня. Больше не малыш. И близко нет. Смотрит так пристально, словно читает мысли.
— Значит, мне не нужен такой отец, который не поверил…
Леша выдает это очень решительно, даже, я бы сказала, по-взрослому. Мне хочется отшатнуться от этих слов, хотя они обращены вовсе не ко мне.
— Ты иди, мам, — говорит уже спокойно, слезы высохли.
— Леш, я люблю тебя.
— И я тебя, — ложится и отворачивается лицом к стене.
Я медленно выхожу из комнаты сына и иду на кухню. Тут сидит папа, перед ним пустая стопка.
Я сажусь напротив, вздыхаю.
— Пап, мы, наверное, поедем завтра в город.
— Хорошо, Уль. Как знаешь. Отопление включили у вас?
— В чате пишут, что нет. Сплитом будем топить.
— Так себе идея.
— Может, обогреватель куплю.
— Опасно…