— Папа! — уже со слезами в голосе вопит Лешка, но Стафеев садится в машину и с ревом трогается, поднимая пыль. — Денис!
Леша выкрикивает его имя, когда машина срывается и уезжает.
Выпутываюсь из рук Максима и бегу к сыну. Обнимаю его, но он вырывается и залетает в дом. Меня покидают силы, и я едва не падаю на сырую землю, но мою руку перехватывает Максим и усаживает на лавочку, которая стоит рядом.
Обвожу взглядом место действия.
Глеб растерянно прячет глаза, стоя в дверях, отец вздыхает и хмурится. Поднимаю глаза на Максима, который смотрит в упор.
— Что он сказал тебе? — спрашиваю его.
— Сказал, что, если бы не я, у вас с ним все было бы по-другому. Что я виноват во всем. Наверняка ты лучше меня знаешь, о чем он говорил.
Подходит отец и становится напротив нас.
— Максим, думаю, вам с Глебом лучше уйти, — произносит безапелляционно.
— Хорошо, — соглашается Максим. — Уль, ты как? Как живот? Может, свозить тебя в больницу?
— Ничего не нужно, Максим, — говорю устало. — Мне уже лучше, а тебе правда стоит уехать.
Никонов кивает и жестом подзывает сына. Глеб подходит и говорит тихо:
— До свидания.
Когда машина Никонова скрывается из поля зрения, отец тяжело вздыхает:
— Кажется, настало время поговорить про настоящего отца Леши, да, дочь?
совсем скоро, девочки... совсем скоро
Глава 30
Ульяна
— Мне Максим сразу показался знакомым, но я не мог понять, откуда знаю его. А вот сейчас, видя вас рядом, вспомнил.
Папа сидит со мной на крыльце и смотрит на наш небольшой яблоневый сад. Листва опала, деревья стоят голые, будто мертвые. Мне кажется, когда-то и моя душа была такой.
— Что ты вспомнил, пап? — спрашиваю едва слышно.
— Я ведь видел вас вместе. Тогда, много лет назад. Я шел со смены, а вы гуляли в парке, за руки держались, он украдкой целовал тебя. Ты вся светилась и смеялась так громко, что звенело в ушах. Это Максим был тогда с тобой.
Да, наверное. Кроме него больше и некому.
— Леша похож на него, — говорит тихо. — Максим не знает?
— Нет.
— Надо сказать, Уль, — вздыхает. — Какой бы Денис ни был хороший отчим, он не отец. И сегодня мы ясно увидели это.
— Надо, пап, — соглашаюсь после небольшой паузы.
Нас с Максимом затягивает в воронку. С каждым днем становится слишком много общего, возникает все больше точек соприкосновения. Дальше просто нет смысла молчать.
— Я расскажу, пап. Как только соберусь с силами — расскажу. Пойду к Леше, проверю его.
— Давай, Уль. Иди, конечно.