— Чего ты ждал от меня? Сочувствия? Пожалеть тебя?
— Ты поступил со мной некрасиво, Максим. Сначала соврал, а потом отмахнулся от меня. Знаешь, через что я прошла? Знаешь, сколько слез выплакала? Нет, конечно, не знаешь. Ведь ты сделал выбор в пользу другой.
Убираю руки с предплечий Максима и грубо стираю слезы со своих щек.
— Прости меня, Уля. Но по-другому я не могу. Глеб мой сын, понимаешь?
Тихо выдыхаю, губы дрожат.
— Понимаю. Ты даже себе не представляешь, насколько я понимаю. Все? Этого ты хотел? Прощения? Прощаю, Макс. Зла не держу. Теперь точно все?
— Нет, не все, Уля, — произносит резко. — Я хочу, чтобы мы…
— Нет никаких «мы», Никонов. Есть ты и твой сын. А есть я и мой сын. «Нас» не существует.
— Уля, — у него заканчивается терпение, но мне вообще-то наплевать.
— Я ухожу, дальнейший разговор не имеет смысла. Мы все друг другу сказали.
Разворачиваюсь, намереваясь уйти, но слышу, как Максим идет за мной.
Украдкой я вытираю щеки, которые стали мокрыми.
Заходить в дом не собираюсь. Пусть Юля сама разбирается со своими банками и склянками. Не прощаясь, выхожу на улицу, иду по грунтовой дороге.
Ночью в поселке очень тихо, слышно буквально каждый шорох, поэтому я оборачиваюсь, когда до меня доносится шум позади.
Максим. Идет за мной и курит.
— Не нужно, Никонов, — бросаю ему через спину.
— Иди домой, Уля, — отвечает мне хрипло.
Злюсь, но иду. Слезы высохли, осталась одна усталость. И отражение звука шагов позади.
— Твой дом в другой стороне.
— Я в курсе, где мой дом.
Продолжаем в том же духе. Я иду впереди, он отстает на несколько метров.
— Я почти пришла. Уходи.
Но он не уходит. Продолжает идти следом за мной, не прекращая курить.
— Ты слышишь меня?
— Слышу.
Когда я дохожу до калитки, опускаю ручку и оборачиваюсь.
Максим не подходит ближе, стоит и ждет, когда я войду внутрь.
— Все это не имеет смысла. Больше нет ничего, — говорю тихо.
— Значит нет, — отвечает мне так же тихо.
Глава 28