— Всем спасибо и до свидания, — говорит директриса.
— До свидания.
Едва ли не бегу с Лешкой. Поворот. Вот он. Еще чуть-чуть.
— Ульяна Романовна! — прилетает мне в спину, и я непроизвольно торможу.
На высоких каблуках это сделать сложно, но у меня получается даже сохранить достоинство. Оборачиваюсь.
— Можно вас на пару слов? Ульяна… Романовна.
Узнал. Вспомнил.
Визуализация →
Глава 3
Ульяна
— Можно вас на пару слов? Ульяна… Романовна.
Голос звучит резко. Так, будто он зол из-за того, что я снова появилась в его жизни.
— Можно, — произношу строгим учительским тоном.
Директриса уже ушла, а Ольга смотрит на меня с жалостью.
— Леша, Глеб, пойдемте. Приведем вас в порядок и сходим к медсестре, — подруга уводит ребят, оставляя нас с Максимом в коридоре.
Тут никого. Еще идут уроки, а во время занятий у нас не особо принято ходить по коридорам.
— Мы можем поговорить где-нибудь в другом месте? — спрашивает Максим.
— Пойдем в учительскую.
Иду впереди него, чувствуя, как пылает все тело. Спина горит, кажется, сейчас там будет дыра.
Заглядываю в учительскую, там пусто: у всех уроки, занятия после каникул только начались, поэтому все пашут в усиленном режиме.
Никонов заходит, я закрываю за ним дверь, сама отхожу от мужчины подальше. Складываю руки под грудью, чтобы было не видно, как они трясутся у меня.
Иду к подоконнику, поворачиваюсь к нему спиной, опираюсь. Садится не хочу — иначе если Максим не сядет, то будет возвышаться надо мной, а стоять ровно под его давлением я не смогу.
— Что вы хотели, Максим Аристархович? — снова врубаю учительский тон.
Максим смотрит внимательно. Буквально впивается в меня взглядом, будто подмечает каждую изменившуюся деталь, убеждается, что да, это реально я.
Я тоже смотрю на него. Возмужал. Стал шире в плечах, классический костюм добавляет объема. В волосах появились седые волосы, голос стал грубее, более безжалостным.
— Изменилась, — выдает он, подытоживая.
Звучит так, будто я просила, практически вымаливала у него эту оценку.
Но теперь все по-другому.
И я больше не та влюбленная двадцатилетняя дура, которая заглядывала в рот Максиму и каталась по ромашковому полю на розовых пони, мечтая о его любви. Именно поэтому я вытаскиваю на свет старую добру стерву, которая успела за эти годы нарастить слой брони.
— Вы за этим меня сюда позвали, Максим Аристархович? — веду бровью.