— Максим?
— Я приехал к тебе, — говорю честно.
— Зачем? — она округляет глаза. — С Глебом все в порядке, конфликтов не было. Он хорошо адаптируется.
— Я хотел спросить, как ты себя чувствуешь. Мне показалось, ты не очень удачно упала.
— Уже все хорошо, спасибо, — отвечает вежливо.
— Еще я хотел извиниться за то, что сделал неправильные выводы касаемо тебя. Когда директор во второй раз за одну неделю вызвала меня на ковер и там фигурировало твое имя, я сорвался. Подумал, что ты сейчас будет играть нечестно.
Ульяна хмурится.
— Играть? Это дети, Максим Аристархович, а не шахматные фигуры. А я не настолько мелочна, чтобы отыгрываться на них, — это во-первых. Во-вторых, у меня нет к тебе ни единого чувства. Чтобы говорить о ненависти, нужно любить. А во мне нет по отношению к тебе ни того ни другого.
Она говорит это холодно. Дерзко. Задевает ли меня это? О… еще как. Во мне-то полно чувств по отношению к ней.
Сейчас Ульяна кажется неприступной крепостью, и это подливает масла в огонь
— Ни единого чувства, говоришь? — переспрашиваю холодно.
— Ага. Ни единого, — отвечает еще более беспечно.
— Значит, к мужу у тебя много чувств? Как скоро после моего отъезда ты вышла замуж, м-м-м? — порываюсь снова взять ее за руку, дернуть на себя, так, чтобы впечаталась в мою грудь.
Ощутить ее дыхание, ее злость и запах.
— Да вот как ты уехал, так сразу и вышла, — отвечает нарочито легкомысленно и отходит назад, не давая прикоснуться к себе.
А потом и вовсе открывает дверь своего автомобиля и уже собирается садиться внутрь.
— И, Максим… прекрати преследовать меня. Между нами расставлены все точки над i. А больше сказать мне тебе нечего.
Глава 22
Ульяна
— Мам, мы сегодня после уроков хотели с Глебом пойти на тренировку по борьбе, — заявляет мне прямо с самого утра Леша.
Кружка из-под кофе едва не падает из моих рук. Я быстро мою ее и отставляю в сторону.
Лешка заходит в кухню, уже готовый к учебному дню.
— Как это, Леш? — спрашиваю удивленно, до конца не понимая, что происходит.
Сын поправляет рюкзак на плече.
— Ну… вот так, — мнется. — Мы тут с ним пообщались, и я сказал, что хожу на вольную борьбу. Глеб тоже заинтересовался.
Моргаю несколько раз, пытаясь пережить шок от услышанного.
— Подожди, Леш. Вы что, теперь с Глебом лучшие друзья?
Сын смотрит на меня с неменьшим удивлением.
— Ну да. Мы ж в одном классе учимся.
— Ну да, — повторяю за сыном.